Глава 1. Рейс Цюрих – Нью-Йорк
Объявили рейс Цюрих – Нью-Йорк.
Молодая особа в строгой черной юбке по колено и белой блузке с маленькой брошью на груди посмотрела на настенное табло, как только вошла в здание аэропорта. Выражение ее лица казалось весьма спокойным, словно бы каждое действие было машинальным. Черный пиджак вальяжно висел на руке, скрывая под собой лаковую дамскую сумочку. На запястье тонкой полоской сверкал бриллиантовый браслет, играя лучами в холодном свете ламп терминала аэропорта Цюриха. Девушка засеменила к стойке регистрации в туфлях на высоких каблуках от Джимми Чу. Аромат ее парфюма с нотками мускуса и корицы развевался по залу, смешиваясь с запахом кофе, который доносился из кафе внутри здания.
– Рейс в Нью-Йорк, – уверенно сказала девушка, протягивая паспорт статной особе в фигурных очках, за которыми можно было разглядеть большие серые глаза. – Имеются ли в бизнес-классе места, где второе кресло было бы свободным? После тяжелой конференции хотелось бы отдохнуть от любого рода общения, – объяснила она свое желание сотруднику авиакомпании на стойке регистрации.
Женщина посмотрела на монитор, а затем медленно подняла глаза на наглую пассажирку.
– Единственное оставшееся свободное место – 2В.
– Очень жаль, – ответила она и тяжело вздохнула. – Тогда 2В.
Девушка получила свой билет и уверенной походкой направилась в сторону таможенного коридора для досмотра и проверки документов. Ей пришлось снять туфли, чтобы положить их в пластиковый ящик на ленту, и пройти через сканер, ответить таможенному офицеру о цели своей поездки в Нью-Йорк, улыбнуться, забрать из его рук паспорт, и только после пройти на посадку. Когда она подошла к выходу, почти все пассажиры уже находились в самолете. Девушка предъявила билет и, по-доброму улыбнувшись работникам авиакомпании, целеустремленно направилась в салон. Ей не нужно было искать свое место, она четко знала, что ее посадили на второй ряд со стороны входа не у окна. А ведь она так любила наблюдать за облаками в иллюминатор во время полета, открывать глаза после сна и смотреть на спрятанные под туманной дымкой поля, потому что мир с высоты напоминал кукольный и потому что до любого объекта можно было дотронуться пальцем. Она подумала о том, что может попросить человека, который будет сидеть рядом, поменяться с ней местами, но не сделает этого, чтобы невзначай не спровоцировать начало ненужной ей в данный момент беседы. Ей было необходимо устроиться на своем месте, натянуть маску на глаза и подумать, что, возможно, она совершила ошибку, соглашаясь войти в штат крупной государственной организации как сотрудник бюро экономических расследований в Цюрихе. Девушка трудилась семь лет, посвятив себя целиком работе, чтобы заслужить должность руководителя отдела по борьбе с нарушением антимонопольного и налогового законодательства, но, оказалось, были оценены только ее ноги и милое личико, на что ей намекнули сразу после появления в швейцарском офисе бюро. Она не плакала и не страдала, она ненавидела того человека, который провел пальцами от локтя до шеи и прижал ее к столу. Ей хотелось выбежать из кабинета, так угнетал ее сам факт низости человеческого инстинкта в данной ситуации, но вместо скандала она наполнила взгляд укором и надменно произнесла:
– Фронт работ в сфере экономических расследований мне полностью подходит, но, боюсь, из моих обязанностей вы обязаны исключить любые услуги личного характера. Мне бы очень не хотелось совмещать две должности, сэр. Если после моего ухода вы по-прежнему оставите должность за мной, то можете рассчитывать исключительно на мои знания и опыт.
Она вышла из кабинета тихо, не привлекая к себе внимания, с гордо поднятой головой. Так закончился визит в бюро перед предстоящим полетом в Нью-Йорк.
Девушка устало убрала пиджак на полку и, сев на свое кресло, даже не удостоила взглядом человека, который располагался на ее любимом месте у окна. Ей не стоило большого труда оторваться от целого мира, чтобы несколько минут провести в полной тишине, чтобы ни одна мысль не могла пробраться в ее голову, прежде чем девушка позволит поглотить себя раздумьями. Глаза ее были направлены на экран впереди стоящего кресла. Она не поворачивала головы, не видела людей, даже не ответила стюардессе, которая поинтересовалась, какие напитки та предпочитает. Вокруг все замерло, точно время затормозилось специально для нее одной, позволяя ей насладиться предоставленным мгновением. Когда она моргнула, ей показалось, что силы восстановились, и появилось навязчивое желание вернуться в тот роковой час и четко, словно изощренный стратег, продумать дальнейшие шаги.
– Вы боитесь летать? – раздался над ее ухом мужской голос. Человек задал вопрос на английском языке.
Она устало посмотрела на второго пассажира и без энтузиазма ответила на том же языке:
– Вовсе нет.
– По работе были в Цюрихе? Или же живете в этом прекрасном городе? – не унимался сосед, засыпая ее вопросами.
Единственное, что она отметила, так это то, что молодой человек лет тридцати не выглядел усталым. Он не мог пробудить в ней интерес к общению, потому что сам процесс угнетал ее в этот миг, действовал на раздражители головного мозга и заставлял проявлять неуважение к говорящему, нарушившему покой, столь нагло вторгаясь в пространство, из которого она весьма тщательно всех выгоняла последние пять минут.
