Читать онлайн полностью бесплатно Борис Гучков - И верить, и любить

И верить, и любить

Борис Гучков – автор десятка вышедших в разные годы поэтических книг, получивших читательскую признательность. Первые стихи поэта были напечатаны в 1966 году в газете «Мещерская новь» старинного города Касимова, где прошли детские и юношеские годы.

© Гучков Б. П., 2009

© Волгоградская областная писательская организация, 2009

© ГУ «Издатель», 2009

Имена

Самый сильный на Оке

В рассветный час, когда Оки
Тиха была вода,
Покоренастей мужики
Шли разгружать суда.
С протяжной песней, под смешки
В бесхитростных речах,
Они ворочали мешки
На кряжистых плечах.
И в час полуденной жары
В теченье многих лет
Я среди прочей детворы
Носил отцу обед.
Но, как другие, налегке
Я не спешил домой.
Ведь самым сильным на Оке
Отец считался мой!
Пытают грузчики его:
«А не пора ль учить
Тебе и сына своего
По-нашенски «волчить»?
Иль сын не кровушки твоей,
Иль пальцы – не крючки?
Известны силою своей
По городу Гучки!»
Ну, а отец отшутится:
«Мол, что там говорить!
Пускай мальчишка учится,
Он будет сталь варить.
Но силы что касаемо
Недюжинной моей, —
А ну-ка, сын, показывай,
Отцу мешок «налей»!
Машины и погрузчики,
Надёжны и крепки,
Давно сменили грузчиков
На пристанях Оки.
Я рос, носил погоны,
Окреп и возмужал.
Случалось, и вагоны
С друзьями разгружал.
И трудные работы
Меня всегда влекли,
Но самым сильным что-то
Друзья не нарекли.
Не стал я самым сильным.
Но силе не конец,
Покуда есть в России
Такие, как отец!

Имена

А у матери моей
Имя – Евдокия…
В наше время имена
Не дают такие!
И стыдятся, а чего,
А чего стыдятся?
Евдокией отчего
Нынче не гордятся?
Мчатся годы и века…
Мчится юность наша…
Дуновенье ветерка —
Дунюшка… Дуняша…

«Собери ты мне наскоро ужин…»

Собери ты мне наскоро ужин,
На плите разогрей чугунки.
Вновь я северным ветром простужен,
Налетающим из-за реки.
Возле печки, натопленной жарко,
Отогреется быстро спина.
От хворобы спасёт меня чарка
Твоего золотого вина.
За отца, что давно на погосте
Спит, ладони сложив на груди,
И за сына, пришедшего в гости,
Ты немного сама пригуби.
Вот метель налетела, как птица!
Не с того ль так тревожна душа?
Я хочу в этот вечер забыться —
Больно брага твоя хороша!
Мама, мама, ведь я не ребёнок.
Что ты плачешь? Никак не пойму!
Ах, не ты ли учила с пелёнок
В жизни всё разрешать самому?
Мама, мама, не хмурь свои брови!
Лишь забрезжит предутренний свет,
Всепрощающей силой любови
Буду вновь я, как прежде, согрет.

Послевоенная пора

А земля залечивала раны.
Мать гасила, экономя, свет.
В тёмном доме кончилось так рано
Детство без игрушек и конфет.
Я носил отцов пиджак с заплатками.
Мать вздыхала горестно: «Война…»
Поднимала на ноги несладкая
Золотая каша из пшена.

Старый дом

Резные наличники окон!
Я вам до земли поклонюсь,
Когда возвращусь издалёка,
Когда издалёка вернусь.
Поклон тебе, дом деревянный!
Солома на крыше сгнила.
Заброшен, ты старый и странный
Стоишь посредине села.
Возьму у соседа топорик,
Чтоб доски отбить у ворот.
Войду в огород через дворик:
Запущен и дик огород.
Повсюду пырей и крапива…
Как жжётся она, высока!
Размашисто, неторопливо
Порежу заслон сорняка.
На сливах и в яблонной кроне
Гниют и дичают плоды.
Вороны и гнезда вороньи —
Как знак неминучей беды.
Я больше сюда не приеду,
А дом догниёт и умрёт.
Назавтра, похоже, к обеду
На пристань придёт пароход.
Сведёт меня к берегу тропка.
Шумит, будто плачет, река.
Вина поминального стопка,
Как в детстве лекарство, горька.

«В ночи над пустынной водой…»

В ночи над пустынной водой
Тревожней, чем бык среди стада,
Кричит и кричит козодой.
Ну что ему, что ему надо?
Ну что ты, тревожная птица,
Зачем надрываешься так?
Наверное, что-то случится.
Всё гуще становится мрак.
Всё больше растёт напряженье,
Всё громче шумят камыши,
И нечем измерить волненье
Моей одинокой души,
Которая рвётся из мрака
Всех вас, одиноких, любить,
Быть рядом и, словно собака,
От страхов ночных оградить.

«Пожухлых листьев прель…»

Пожухлых листьев прель.
Озноб рассвета.
Нет, это не апрель —
Октябрь это.
Вы схожи, две поры,
Два верных друга:
В апреле спят дворы,
Молчит округа.
Сплошную чехарду
Апрель заводит:
Растает, а к утру
Загололёдит.
Охватывает страх
В часы рассвета:
Наступит ли в цветах
И травах лето?..
Всё то же в октябре:
В час утра синий
Деревья в серебре,
Но тает иней.
Ещё согрет тогда
Теплом коротким,
Последним, но всегда
Желанным, кротким,
Ещё не веря, жду,
Как избавленья,
Морозов череду,
Снегов круженье…

«В синеве потонула округа…»

В синеве потонула округа.
На ложбины, поля и луга
В одночасье, как зимняя вьюга,
Опустилась вечерняя мга.
Август свадебный пахнет грибами,
Он извечным покоем прошит.
Лёгкий ветер, стреножен, губами
Чуть заметно сенцо ворошит.
Вот баяна послышались всхлипы…
Снова девушки песни поют,
Снова месяц о старые липы
Чешет рыжую спину свою.
Поднимаясь как птицы, с откоса
Песни девичьи мчатся в полёт.
Красноватым огнём папиросы
Прочертил небеса самолёт.
Бродят пары по рытвинам, кочкам,
Их ругают дворовые псы,
Им поют петухи среди ночи —
Деревенского мира часы…
Словно яблоки, звёзды падучи,
А желанья ясны и близки.
Но в девичьих напевах на круче
Снова слышатся нотки тоски.

«Опадают сухие иголки…»

Опадают сухие иголки.
Ветер сосны качает, как рожь.
В поле слышится крик перепёлки,
Но с какой стороны – не поймёшь.
Ветры дуют всё резче, всё круче.
Позабудь о тепле, не проси.
Словно шторы, тяжёлые тучи
Занавесили августа синь.
Вот и пробил и день твой, и час твой.
Утром иней блеснул среди гряд.
Ты пришёл – так ликуй же и властвуй,
Здравствуй, августа названный брат!
Одари нас последним приветом,
Пусть недолгим, как проблеск зари.
На следующую страницу
Другие книги автора Борис Гучков
Ваши рекомендации