Их было двое. Первый неизменно
Весь в музыке и от неё хмельной,
Мелодий чудо чистых, сокровенных
Творил своей серебряной струной.
Второй, постарше, пел, и тихо плыли
Вслед музыке ответные слова
О хрупкой жизни, про мечту о крыльях,
И о любви, что до сих пор жива.
Гитары неприкаянные струны
Душе, уставшей от тревожных дней,
Небесный свет то солнечный, то лунный
Несли дурманом музыки своей.
А хриповатый голос с переливом
Тревожным слогом сердце наполнял
То болью, то надеждой, то счастливый
Сплетал словами песенный финал.
Менялся зритель, появлялся новый,
И тоже был мелодией согрет.
И, покоряясь музыке и слову,
Бросал монеты в старенький берет.