ПРОЛОГ
Сергей Петрович ожесточенно тер намыленной губкой тарелку, уже и так отмытую до скрипа. Размолвка с женой из-за какого-то неучтенного пустяка почему-то выбила его из колеи и в данный момент у него как раз наступала стадия обвинения самого себя. Ну а тарелка здесь просто под руку подвернулась.
Жену он, несмотря на случающиеся нечастые ссоры, любил. Да и ссоры в основном случались на ровном месте. О них потом вспоминалось (если вспоминалось) с чувством легкого недоумения. С чего, мол. И что-то ему вдруг, без всякой связи с произошедшим, вспомнилось как, дай бог памяти, года этак пятьдесят четыре назад он, тогда еще девятнадцатилетний юнец, попал не от большого ума (а, проще говоря, сдуру) на вечер в педагогический институт.
Бывший одноклассник, приятель по велосипедным экспедициям по окрестностям, который в этом институте обучался, устроил ему беспрепятственный проход через выставленный у входной двери пост, сказав, что по сравнению с вашим техническим вузом, где одни синие чулки, у нас не девочки, а сущая клумба. Сергей Петрович уже потом, будучи в армии и, тем более, на границе, не видел, чтобы так ревностно охраняли даже оружейный склад. На дверях стояли целых четыре бугая с красными повязками (типа, будущих педагогов), проводивших Сергея подозрительными взглядами. Сергей поежился и спросил приятеля:
- Это кто? Юные друзья милиции?
- Хуже, - ответил приятель. – Это друзья секретаря комитета комсомола.
Сергей понятливо кивнул. И тут же окинул взглядом большой холл первого этажа. Широкая лестница со ступенями под мрамор, двусветный зал с лепниной по углам потолка.
- Красиво живете, - сказал он с завистью, вспомнив суровую простоту интерьеров нового корпуса своего института.
- Да уж, - горделиво сказал одноклассник Васька, хотя его факультет располагался в старом еще довоенном здании в центре города.
Они были уже на середине лестницы, ведущей на второй этаж, когда Васька оглянулся.
- Пойдем, Серега быстрее. Что-то эти товарищи подозрительно активизировались. Мы же вроде как сепаратисты. А это первый курс, и они хе-хе не в курсе.
Лестница вывела их на второй этаж в еще один холл размером поменьше первого, но зато с двумя колоннами. Из холла в обе стороны уходили коридоры с дверями аудиторий. А прямо двустворчатая дверь вела в актовый зал. Народу в холле почти не было.
- Пойдем, - заспешил Васька. – Сейчас начнут.
- Погоди, - остановил его Сергей. – Куда бы куртку пристроить?
Васька затормозил.
- Да ладно. Не пальто ведь. Посидишь в ней.
- Сопрею, - засомневался Сергей.
- Снимешь и будешь держать в руках, - отмахнулся Васька. – Между прочим, гардероб на первом этаже. А там нас уже ждут.
Актовый зал оказался полон. Васька с трудом отыскал два места в заднем ряду. Усевшись на скрипнувшее кресло, сказал с досадой:
- Ничего не увидим и не услышим.
- Да что ж там такого выдающегося? – попытался узнать Сергей, но Васька отвечать был не склонен.
Тем более, что на, типа, сцену вышел, типа, конферансье.
Концерт оказался неожиданно интересным и даже где-то смешным. По крайней мере, Сергей посмотрел его с удовольствием и даже местами похлопал.
- А потом что в программе? – спросил он Ваську.
- Традиционно, - пожал тот плечами. – Танцы. Останешься?
- Нет, пожалуй. Ты же знаешь какой из меня танцор. Мне медведь не на ухо, а на ногу наступил. Перепутал наверно.
Васька коротко хохотнул.
- Как знаешь. Пойдем, провожу. Кстати, а как же девицы?
Сергей задумался.
- Девицы, говоришь. Давай ка мы это дело пока отложим. Вот в следующий раз… Ты же мне не откажешь?
Теперь задумался Васька.
- Теперь, ежели только на восьмое. Марта, я имею в виду.
Народ, переговариваясь, потянулся из актового зала в холл. Курящие отправились на улицу. Растерянно засуетились охранники на входе – бог знает, кто может проникнуть на охраняемую территорию вместе с отбывшими срок курящими. Сергей с Васькой вышли из зала в числе последних.
- Лед встанет – съездим? – спросил Васька.
- До льда еще дожить надо, - солидно ответил Сергей. – Ладно, пока, пошел я.
Он уже подошел к лестнице, когда сзади окликнули. Девичий голос:
- Сережа? Сережа!
Еще подумалось, меня же кроме Васьки здесь никто не знает. А у Васьки голос явно не девичий. Может и не меня вовсе. Он, не спеша, обернулся. У колонны стояла Танька. Точно Танька. Он узнал ее сразу, хоть она и изменилась. Ну правильно, почти три года прошло. Он вон тоже изменился. И сильно. Сергей даже растерялся. И только и смог сказать:
- Привет, Тань. Извини, спешу.
Повернулся и стал спускаться по лестнице…
… Сергей Петрович очнулся от морока.
- Вспомнится же. К чему бы это.
Сергей Петрович домыл посуду, вздохнул и пошел просить прощения, толком даже не представляя, за что. Не любил он, когда жена дулась и отворачивалась. Но что-то все-таки в голове застряло. И Сергей Петрович даже догадывался что. Танька у него в голове застряла.
С Танькой Сергей Петрович познакомился в девятом классе, будучи Сережкой и почти взрослым человеком в свои пятнадцать. Ну как познакомился. Он ее увидел. Девчонок в классе было ровно половина, но Танька выделялась, и Сережка, хоть и не сразу, ее все-таки приметил. Ее нельзя было не приметить. Она не была красавицей в прямом смысле: лоб был высоковат, еще более увеличенный зачесанными назад волосами; нос… ну, нос картину не слишком портил, зато были большущие синие глаза и пухлые губы. А вот фигура, осанка, гордый поворот головы и толстенная коса из абсолютно белых с золотом волос, украшенная черным бантом. В общем, она затмевала официально признанную первую красавицу класса по всем параметрам (так Сережке казалось). Олька даже не пыталась конкурировать, и Танька словно позволяла ей числить себя в подругах. Знакомство Сережки с Танькой было чисто визуальным – он впервые увидел ее первого сентября, пришедши в новую для него школу после переезда. Увидел и, типа, обалдел. Ольку он тоже увидел, но только отметил, что такая есть. А вот Танька…
