Страх, она знала, что такое страх… Маленькая худенькая девочка, бредущая по запыленной дороге, не ожидала от жизни ничего хорошего. В грязных окнах рабочего пригорода отражался летний закат и уже давно пора было идти домой. Но ноги несли ее мимо. Она знала, что там ее никто не ждет. Ее старая бездушная бабка и вечно сердитый отец не улыбнутся и не обнимут при встрече. Не скажут ей: «Здравствуй, Верочка! Как прошел твой день?»
Мамы не стало. С мамой ушло тепло. Вместо этого пришли страх и боль.
Иногда ей казалось, что, наверное, никто и не заметит, если однажды она не вернется домой после школы. Но идти ей было некуда, поэтому она снова и снова возвращалась в этот равнодушный дом. Находила себе что-нибудь перекусить в холодильнике и кралась в свою комнату мимо гостиной, где сидели отец с бабкой. Если повезет, ее никто не заметит. Очень важно оставаться незамеченной. Нельзя напоминать о себе. Она тень, бестелесная тень.
Сегодня все пошло не так с самого начала. Вера тихонько прошла на кухню, а там у стола стояла бабка и что-то резала на деревянном кружке. Она нерешительно замерла в дверях и попятилась назад.
– Чего застыла? Заходи, раз пришла, – проворчала бабка, брезгливо глядя на нее.
Вере было совершенно невдомек, почему бабка всегда смотрит на нее с каким-то непонятным отвращением. У нее, что испачкалась одежда? Грязные руки или красные прыщи на лице? Или, может быть, она мерзкое насекомое, которое так и хочется раздавить, чтобы больше не видеть?
А дело было вот в чем. Бабка не любила детей. Совсем. Дети, в ее понимании, были постоянным источником раздражения. Детей надо было кормить, учить, лечить – одним словом сплошная нервотрепка! А ведь этого всего можно было бы избежать, просто сделав аборт! Ведь сейчас это так просто, сбегала в поликлинику и все. Полчаса и дело сделано! Но нет ведь. Дурную мамашу этой девчонки заклинило намертво, когда она решила привести в мир это бесполезное жалкое существо.
Своих детей у бабки не было. Всех до единого вытравила с помощью старой знахарки, которая жила в соседней деревне. Единственный сын, отец девочки, был ей вроде как приемным, остался в наследство от покойного мужа. Да и того она малым дитём никогда не видела. Когда она пришла в этот дом, Пётр уже был здоровенным шестнадцатилетним лбом. Хлопот с ним никогда особенных не было. Он ведь и дома практически не бывал. Гонял с толпой таких же негодников по стройкам, да по заброшенным цехам старого завода.
А потом Петенька спутался с худосочной замарашкой Катькой из соседнего района. Бабка в упор не видела в этой Катьке ничего хорошего. Ну абсолютно ничего. Та была маленькая и вся какая-то бесцветная. Во всем со всеми соглашающаяся и, казалось, совсем не имеющая своего мнения. Однако, когда она узнала, что ждет ребенка, то превратилась в настоящую тигрицу. Петр с бабкой были категорически против, но Катя наотрез отказалась делать аборт и так на свет появилась Верочка.
Верочка – так звала ее мама. Только одна мама ее и любила. Старалась защитить от этого жесткого и враждебного мира. А когда Вере исполнилось одиннадцать лет, мамы не стало. С тех пор Вера не услышала в свой адрес ни единого теплого слова.
Худенькая фигурка заколебалась в дверях и шагнула вперед.
– Небось опять в холодильнике шариться пришла? – с издевкой спросила бабка.
Девочка молча села на краешек стула. Лучше подождать, когда предложат поесть, раз уж ее застукали на месте.
Бабка удовлетворенно хмыкнула. Эта серая мышь усвоила, что ей лучше не открывать рот, когда старшие говорят. Чем меньше ее видно и слышно, тем проще бабке притвориться, что девчонки не существует.
– Ладно. Супа налей себе и хлеба возьми в холодильнике, – кивнула бабка на плиту, – и поторопись. Ко мне гости через полчаса придут.
Наскоро поужинав, Вера поднялась в комнату и закрыла дверь. В комнате было тихо и как-то уже привычно пыльно. Вера старалась прибраться как умела, но в комнате все равно постоянно пахло пылью. А может это вовсе была не пыль, и ей просто казалось?
Ей вообще довольно часто виделось что-то необычное. Странные тени. Рисунок на старых обоях мог превратиться в очертания лица или фигуры, а потом снова исчезнуть. В таких случаях она крепко закрывала глаза или пряталась под одеялом и начинала молиться. Никто не учил ее этому, но она придумывала свои собственные молитвы и истово молилась о спасении и защите.
Это чудесным образом помогало и через какое-то время девочка могла приоткрыть глаза. В комнате все казалось нормальным и даже, как будто меньше пахло пылью.
В окошко стукнул камешек. Вера вздрогнула. Она боялась неожиданных громких звуков.
Тишина. А вот еще один камешек. Вера осторожно подошла к окну и скосила глаза вниз.
Около дерева стояли ее одноклассники Вовчик и Кирилл. И махали руками.
Почему они пришли – не понимала Вера. Она кивнула им головой, как бы спрашивая: «Зачем вы пришли?»
– Спускайся, Вера. Разговор есть, – крикнул ей Кирилл.
Вера обычно всегда старалась делать, что ей говорят. Она осторожно, стараясь не шуметь, спустилась вниз и вышла на улицу.
– Что вам нужно от меня? – недоуменно спросила она.
