В парке раздавалась едва различимая, уже устаревшая песня «People of Underground». Слабый ветерок обволок Ястребова запахом расцветшей сирени. Крохотные цветки свисали над тропинкой, ведущие вдоль разноцветных кустов. На одних соцветия были белыми, на других – фиолетовыми.
Сюда Ястребов зашел намеренно. Такую красоту, как он сам считал, можно было увидеть здесь, именно летом в этом парке. Хотелось наслаждаться природой. Здесь ощущался свежий воздух, здесь была жизнь.
Присев на скамью ярко-зеленого цвета из железных прутьев в виде цветков и выкрашенной виноградной лозы, он улыбнулся, подумал о каком-то пустяке, раскинув руки о спинку, обратился взором в яркое чистое небо, переливавшими вершинами деревьев и белых облаков.
Место напоминало ему о раннем детстве. О тех годах, когда он на детском электроцикле в сопровождении родителей ехал по аллее среди высоких берез. Дорожка и сейчас на том же месте, но теперь часть ее была вымощена тротуарной плиткой для стоянок машин, и стала в два раза короче.
Ястребову вспомнилось свое отрочество, шумный и таинственный лес в деревне недалеко от Беломорья, походы по грибы, сбор диких ягод, купание в речке со смешным названием Нюхча.
Ему было хорошо на природе. Внезапно он услышал щелчок в наушнике, затем послышался голос Миссина.
– Андрей, я хочу тебе напомнить еще раз! Ты можешь отказаться от полета, пока не поздно, – Миссин, не прерываясь, продолжал. – Я понимаю, что это очень важно для тебя и страны, – тут он выдержал паузу, – особенно для страны, так как это первое внеорбитальное экипажное судно. И никто не знает, что с вами может произойти в полете на самом деле. Нет гарантии, что вы можете вернуться… – вновь появилась пауза, – …все.
– Конечно, там есть наши спутники, зонды, и наши ученые международной коалиции полностью доверяют им… Но по информации на планете за последние десять лет существует простой в ее изучении. Андрей, ты мне как сын. Ты знаешь, что я за тебя переживаю не менее, чем твоя мама. У тебя нет семьи, но если ты летишь лишь по этому поводу… то я уверяю тебя, жизнь на Земле у тебя еще сложится. Подумай!
Вслушиваясь в голос Миссина, Андрей уловил нотку нежелания отговаривать его. Ведь все же подготовка в космонавты, полет являлись научным прорывом. Юноша знал, коллега отца и его дядя действительно относился к нему по-отечески, но, как оба энтузиаста, в самом деле они желали познать не познанное, к тому же этот полет на четвертую планету солнечной системы являлся прорывом цивилизаций всех времен. Он понимал, обязанность крестного – предупредить его. И Миссин знал и желал Ястребову: в случае удачного полета за пределы земной орбиты его подопечный через два года станет знаменит. Это немного интересней, чем простой космонавт-пенсионер, кем станет он через пять лет.
– Евгений Михайлович, я для себя я уже давно решил, – ответил Андрей.
– Ну что ж, парниша, – ласково отозвался голос, – тогда будь. И я завтра буду ждать тебя в центре.
– Буду.
Слабый щелчок дал знать, что разговор окончен.
Ястребов еще раз посмотрел на небо. Оно стало голубоватым, необычайно чистым, лишь некоторые облака, будто сказочные птицы или острова, плыли в голубом небосводе, словно намагниченные отрицательным полем, обходя утреннее Солнце, оставляя его в одиночестве, даже не закрывая его.
«Похоже, дождя сегодня не будет», – подумал Ястребов. Легкий шелест листьев, расслабляя, успокаивал. Чтобы больше никто не беспокоил, он вынул наушник в виде половинчатой таблетки и, отключив, положил в карман рубашки.
Мимо протрусила вислоухая собака, она оглядела его грустным взглядом, вновь свесив смешную мордашку к земле, не спеша, продолжила свой путь. Это позабавило Ястребова, и он, проводив дворнягу с улыбкой, снова бросил взгляд вверх. «Спустя всего лишь какие-нибудь пару месяцев я проскочу сквозь эту голубизну, – думал он, – окунусь в пучину огромного космического моря, и уже не Вселенная, а вечность будет открыта для меня». Однако, в сравнении с тремя полетами на грузовом трайлере «Титан», про себя они называли его «сундуком», к луне, будущее путешествие казалось отчего-то все же привычным.
27 июня 2078 года Ястребов, выйдя из подъезда, похлопал по карманам, нашел электронный транспортный билет, решил воспользоваться обычным автобусом. Старенькую серого цвета «ладу-ладью» выпуска 2043 года он оставил в родном городе, в гараже. И теперь направлялся в центр комитета по исследованию космического пространства.
ИЦКП был основан сразу же после того, как в 2033 году на лунной поверхности была расположена радиолокационная станция, принимавшая волны до несколько сотен парсек. Еще 15 сентября 1924 года был зафиксирован сигнал, исходивший из далекого космоса с неким закодированным посланием, но вплоть до 2033 года сделать полную дешифровку не удалось.
13 сентября на другом конце родной планеты Андрей Ястребов, один из членов будущего экипажа «Паларус» вошел в кабинет дополнительной медицинской комиссии. Там ему должны были сделать контрольное подтверждение на пригодность для работы в открытом космосе.
В большом помещении было светло и просторно. Посередине, у окна, стоял прозрачный стол, за ним сидела молодая особа на металлическом стуле и что-то внимательно изучала на прозрачном мониторе. Минутой позже она оторвала взгляд от работы.
