Воздух пах влажной свежестью камней, обточенных рекой до кинжально-острых кромок, хоть никакой реки поблизости не было, только редеющий лес, да буровато-серые обломки скал в разноцветных пятнах мхов и лишайников. Очередная на удивление наезженная тропа текла под копыта коней, хрустя осколками белого гравия, понемногу забирала вверх. В мое полудремотное состояние все настойчивее вторгались голоса – спутники болтали о всякой ерунде.
– Родители, небось, с ума сходят. Я-то им не сказала, что куда-то ехать собралась. Пропала и все.
– Надо было как Захар, наплести с три короба про дипломатическую поездку на Юг.
– Они и слов-то таких не знают, «дипломатическую», – Кевлара испустила тяжкий вздох. – Я-то, стыдобища, даже не подумала, как это будет. Ралисса сказала, что ехать надо, сейчас и срочно, я мешок схватила и на коня, и в галоп.
– Надеюсь, это был твой мешок.
– Да как ты только подумать такое мог, Захар! Конечно, мой. Я на том постоялом дворе одна была, не перепутаешь.
– Хоть расплатиться не забыла, торопыга?
– Захар!
– Да брось, Агрос, уже и пошутить нельзя.
– Не забыла, – вздохнула девушка. – Но лучше бы памятку какую оставить вспомнила.
– Ну напиши сейчас, – предложил квэн.
– Интересно, чем? Кровью? – хмыкнул вампир.
– Захар!
– Что? У тебя есть другие предложения, Агрос?
– Представь себе, есть.
Что-то загадочно зашуршало, выжидательное молчание разбил изумленный голос мадьяра.
– Ох, ну ничего ж себе, денег он в дорогу не взял, а набор письменных принадлежностей – запросто. Нет, я бы ожидал такого от писаря или менестреля, даже от сборщика налогов, но от наемника…
– Как здорово, Агрос! Можно взять?
– Бери, конечно.
– Вот спасибо! Бумага-то у меня есть, вот, от приказа осталась, на обороте почеркать годится. И вы не волнуйтесь, ничего такого писать не буду, ни про Печать, ни про дипломатию, простая памятка, чтобы сердце успокоить. Только вот отправить с кем…
– Ну попроси Звора зачаровать тебе голубя. Или летучую мышь. Или еще какую-нибудь живность, – беззаботно предложил вампир, заставив меня мысленно скрипнуть зубами. Вот еще я резерв на голубей не тратил! И ведь не отвертишься, если к стенке припрут, семейные узы и все такое прочее…
– Давай уж сразу дракона, – хохотнул квэн и внезапно встал на мою сторону. – Лучше, наверное, не тратить на это магию, попросим кого-нибудь из местных передать письмо обозникам с тракта.
– И кого, например? Троллей? – не преминул съехидничать вампир.
– Ой, тут тролли живут?! – забеспокоилась Кевлара. – Агрос, одолжи меч!
– Тихо ты, тоже мне, воительница древности. Тут живут не только тролли.
– Лара, успокойся, они же за нами не гонятся…
– Пока не гонятся. Стой, трусиха! Куда поскакала? Там их как раз до Бездны!
Я открыл один глаз. Кевлара, вознамерившаяся было дезертировать, мрачно возвращалась, подстегнутая обидным хохотом вампира. Я снова закрыл глаз.
– Кроме – Кевлара, заткни уши! – троллей тут в основном живут нелюдимые альвы, недобитые в Пятую войну ноорды, недоеденные ими люди, ворчливая кучка гномов и орды хатров с наместником Эфьялом во главе. Кевлара, не падай с коня, хатры – разумная раса. Жестокая, кровожадная и о-о-очень мстительная. Да стой ты, трусиха!
Я открыл глаза. Девушка резво направлялась в противоположную от нашей цели сторону. Перспектива близкого знакомства с хатрами пугала ее гораздо больше возможной стычки с троллями. Необоснованно. Но вполне в духе Кевлары. Я вздохнул и потер кулаком глаза, прогоняя остатки дремоты:
– Агрос, верни ее, пожалуйста. Кажется, пока это треклятое письмо не отправится в родную деревню нашего храброго рыцаря, выспаться мне не дадут.
Когда блудная воительница вернулась в строй, выяснилось, что претендентов на роль гонца крайне мало, остается надеяться на теплый прием в Нагорке или вербовать окрестную нежить, которой раз в восемь больше, чем местных жителей.
– А в лесу, кроме того жуткого старика, никто не живет? – внезапно поинтересовалась Кевлара. – Может, бортники, охотники или…
– Охотницы, – я хлопнул себя по лбу. – Ну, конечно. Молодец, Кевлара.
– Слава тебе, дева, светлый разум нашего отряда! – возвестил Захар и церемонно поклонился воительнице.
Та в ответ зарделась. Агрос помрачнел и заозирался, явно подумывая дать дёру. Для приличия повздыхал, но, не увидев на лицах спутников и тени сочувствия, покорно спешился и поплелся к ближайшему деревцу. Придирчиво осмотрел, бросил в нашу сторону очередной укоризненный взгляд, прижался лбом к шершавому стволу и зашептал что-то на мелодичном, певучем наречии.
