До создания мира, средь мрака пустого
Бродит Бог, что не ведает света дневного,
Бесконечно по черному миру блуждает,
А вокруг божества свет прекрасный мерцает;
Он использовал этот таинственный свет,
Чтоб создать сотни звезд и далеких планет,
Но для светлого Бога кромешная тьма,
Словно вечная пытка, лихая тюрьма.
Создал Землю и Небо и жизнь в них вдохнул,
Но во тьме безграничной навек утонул.
Родились затем воды, и сушу пленили,
И почти все просторы земли охватили.
Всё наполнили света частицы от Бога,
Чтоб открылась для жизни на Землю дорога.
Руки Бога-Творца ко всему прикоснулись:
Все воскресли, как будто от ночи проснулись.
Но была злая Тьма против мира всего:
Не должно в пустоте больше быть ничего.
Породила четверку солдат-сыновей,
Чтоб навек уничтожить оживших людей.
Смерть на черном коне люд рубила косой,
А Война, где была, там чинила разбой;
Голод только и делал, что всё иссушал,
А Чума на живое недуг насылал.
Но святая Земля, что богиней была,
Сыновей для защиты людей создала.
И титаны, родившись от силы земной,
Защищая своё, дали всадникам бой.
И сказала она, что нельзя их убить:
Бесполезно сжигать, и топить, и рубить,
Ведь из плоти земной создались-родились,
В мир великий из темных глубин поднялись.
Исцеляя мгновенно раненья любые,
Породились бойцы бесконечно живые,
Ведь в глубинах земных обрели они мощь
И теперь своей матери смогут помочь.
В глубине подземелья неистовой силой
Мать Святая Земля сыновей наделила.
Окружили врагов, заточили в горах -
Тирания квартета рассыпалась в прах.
Обратилась Эпоха Хаоса в небыль,
От минувших порядков осталась лишь пыль,
У Земли, Божьей Матери, было виденье:
Захватили титаны над миром правленье.
Но признать поражение Тьма не могла,
Мир Чудовищ Асуров она создала.
Там на землях пустынных томились, страдали,
И ненависть в сердцах тех чудовищ пылала.
Стал Верховный Титан править миром людей,
Изменил всё вокруг, было много идей,
Но потребовал жертву от люда простого
И разгневал тем Землю святую премного.
Среди смертных избрал он прекрасную деву:
Превратил Гелерону в свою королеву,
Родила для Сакрона она сыновей,
Повелителей новых, троих королей.
Но сказала в тот день Мать-Земля Гелероне,
Что повергнут те дети титана Сакрона,
Что разрушат все вместе святую обитель…
И услышал слова те Верховный Правитель.
В сердце старшего – лишь справедливость горит,
Имя этого бога – Великий Аид.
Но боялся Сакрон его будущих сил,
И ребенка под землю Титан заточил.
Он томился во мраке, как будто без глаз,
Ведь таков был тирана Сакрона приказ.
Нет свободы Аиду, нет Солнца лучей,
Не видать ему братьев и мамы своей.
Сын Коэлус, второй, дух спокойный обрел,
По приказу отца его выкрал орел,
Сына в горы принёс, облаками закрыл,
И страдал, и кричал из последних он сил.
Всё смотрел в даль морей младший сын Посейдон
И отцом был в глубинах воды утоплен,
Много лет он провел в толще мрака морского,
Но нашел старый стражник его молодого.
Был Великий Хранитель глубоких морей,
Первый сын Океана, Владыка Нерей.
Вместо ног – рыбий хвост, глаз зеленых сиянье,
Он извечно хранил Океана дыханье:
Жил в Эпоху Хаоса, хранил семь морей,
Воспитал сто отважных солдат-сыновей.
Амфитрита, Нерея прекрасная дочь,
Чем могла, тем всегда им пыталась помочь.
Посейдона призвание – свергнуть отца,
Он трудился для этого в поте лица:
Стал сильнее любого атланта, титана,
Был готов он теперь с трона свергнуть тирана.
И по просьбе Нерея кузнец Фасетой
Создал богу для битвы Тризуб золотой,
А внутри, словно радуга, – водный кристалл,
Что всю силу морей в свои грани вобрал.
В этот камень Нерей свою власть заточил,
Посейдона в Отца Всех Морей обратил.
Но иссяк в то мгновенье, как власти лишился,
Поседел, побледнел и в воде растворился.
Ведь давно уже служит на море седой,
Час настал старику обрести свой покой,
Он в наследника верил и сыном назвал,
Сыновей, свое войско, пред смертью призвал.
Смерть Нерея дня них – величайшее горе,
слезы сотни солдат окропили дно моря,
И наполнила воду соль скорби со слез,
Как Нерей перешел в мир покоя и грез.
Но деянья не ждут, время боя грядет,
Перемены великой весь мир долго ждет.
Собирал Посейдон свое войско к Сакрону,
Чтоб забрать его власть и златую корону.
А Коэлуса жизнь угасала в горах:
Нет надежды нигде, страх в глазах и слезах.
Как убийца-орел там оставил его,
Для спасенья Коэлус не ждал никого.
Полумертвый уже сын титана лежит,
Он физически слаб и морально убит,
Но пришла наконец к нему девица эта,
И явилась она, словно снег среди лета.
Вместо рук – птичьи крылья, как сказка живая,
Но для гарпий других – она будто чужая,
Ведь не чужды эмоции добрые ей,
И улыбка, как будто у смертных людей.
Исцелила его, залечила раненья,
Благодарен Коэлус за жизни спасенье,
Познакомила бога с Дионом Зафира,
Как узнала, что он – сын правителя мира.
Жил в Столетнем Лесу седовлас тролль Дион,
Был умнее других и талантливей он,
С давних пор все смотрел на погоды причуды,
Изучал и однажды создал сам он чудо.
Дикой молнии жар он сумел приручить,
В аметистовый камень ее заточить,
С этим камнем он стал повелителем грома,
Но был жителем леса, защитником дома.
Он признал, что Коэлусу камень нужнее,
Ведь спасение мира гораздо важнее.
И разбил аметист, что всю силу держал,
