Высокий холм с пологими склонами, весь поросший травой и редким кустарником, одиноко возвышался над парковой зоной. На самой его вершине виднелись большие бледно-жёлтые проплешины. В сентябре солнце поумерило свой пыл, но за прошедшее лето под его палящими лучами трава здесь выгорела, пожухла, обнажив местами потрескавшийся суглинок; тут и там грязно-белыми островками выпирали из земли пласты известняка. Вдоль подножия холма по узкой дорожке шли люди. Молодые пары, несколько пожилых пенсионеров с расчехлёнными фотоаппаратами, школьная группа в сопровождении низенькой крикливой женщины – все они медленно брели, растянувшись длинной очередью.
Константин Иванович – сухопарый мужчина в светлом костюме – остановился на секунду, вдохнул тёплый воздух, насыщенный запахом сухой травы, и, коротко выдохнув, продолжил подъём. Он уже одолел больше половины пути до эскалаторной лестницы, уходившей ещё выше к смотровой площадке. Константин Иванович бросил взгляд вниз – отсюда было хорошо видно освещённое отверстие туннеля метро. С него-то всё и началось: года два назад при прокладке новой линии метростроевцы обнаружили в толще холма древние захоронения и каменные кладки стен. Туннель перенесли в другое место, а прорытую часть отдали археологам. Уже через месяц группа молодых специалистов, которой и руководил Константин, раскопали целый дом, сложенный из хорошо отёсанного камня. Дом оказался удивительно большим и отлично сохранился. Спустя год на месте раскопок организовали экскурсию, так что теперь любой желающий мог увидеть кусочек древности собственными глазами.
Наконец, подъём закончен. Константин утёр платком пот с блестевших залысин, промокнул взмокшую шею. В сорок три года подобные прогулки давались ему уже не так легко.
– Здрасте, – улыбнулась пожилая вахтёр. – Что-то вы сегодня припозднились!
– Да, знаете, дела в институте неотложные.
– Суббота же сегодня! – махнула она рукой. – Разве же можно…эх…
Константин Иванович сунул скомканный платок в карман пиджака и шагнул со смотровой площадки в тень грота. Сразу стало прохладно, потянуло сыростью. Сегодня посетителей было немного. Константин быстро миновал анфиладу комнат первого этажа древней постройки, поднялся по крутой насыпи к деревянному настилу второго этажа и перелез через заградительную ленту. Настил положили сами археологи – с него было удобно работать дальше; Константина здесь уже поджидала Ирина Валерьевна – его заместитель, миловидная женщина средних лет. Они дружили давно, почти с того самого времени, когда Константин Иванович пришёл в московский Институт истории и археологии в качестве преподавателя.
– Привет! – Ирина укоризненно покачала головой. – Воронов, ну, где ты пропадал? Опять заседание совета?
– А! Говорить даже не хочется!
Второй год Константин пытался выдвинуть свою кандидатуру на соискание профессорского звания. И каждый раз, когда дело доходило до тайного голосования учёного совета, его кандидатура отклонялась. Палки в колёса, как всегда, вставлял его коллега и старый недруг Антон Михайлович Спиридонов – этот тип вёл с ним планомерную борьбу, причём боролся он исключительно из личной неприязни. Всё началось, когда Константин Иванович стал заведующим кафедрой археологии. Надо ли говорить, что Спиридонов, мечтавший о руководстве кафедрой, затаил на него смертельную обиду.
– Опять Антон Михайлович? – посочувствовала Ирина. – Не принимай близко к сердцу! Лучше пойди взгляни на нашу сегодняшнюю находку. Маленькие берестяные грамотки – мы обнаружили их в большом тайнике у дальней стены.
Константин оживился.
– Грамотки? Ты хотела сказать грамоты?
– Нет. С виду они похожи на маленькие записочки, мне показалось, что слово «грамотки» больше им подходит. В общем, сам сейчас всё увидишь.
Едва они двинулись с места, как в тиши тускло освещённого электрической подсветкой древнего обиталища раздался звонкий девичий голос.
– Константин Иванович! Константин Иванович!
Заведующий кафедры обернулся, и вопросительно глянул на звавшую. Перед ним стояла старшекурсница, кажется, её звали Алевтиной. Невысокая, с короткими светлыми волосами, уложенными каре, с большими серо-голубыми глазами и носом пуговкой – она была одной из тех взбалмошных, что заводили и вдохновляли группу на разные подвиги (порой не самые безобидные). Таких Константин называл про себя «прыг-скок», у студентов вроде Алевтины всё шло именно так, прыжками: то они «горели» на передовой учёбы и общественных работ, то вдруг пропадали на время, чтобы вновь совершить очередной непредсказуемый прыжок.
– Я вас слушаю.
– Можно вас на минутку, а? Мне очень-очень надо!
Константин Иванович кивнул Ирине: «Скоро буду». Потом вернулся к ограждению для посетителей.
– Что за срочность? Можно быстрее, я тороплюсь.
Аля довольно улыбнулась, торопливо включила диктофон.
– Я тут пишу роман. Ой, только не смейтесь! Я хотела узнать, что вы тут раскопали. А то в экскурсионных проспектах так туманно написано! А мне для книги надо…
– Ах, для книги, – Константин понимающе покивал головой. – Да, в сущности, ничего особенного. Тут под холмом мы обнаружили древнее поселение. Точнее: пока что одну его часть. Основано поселение было по нашим предварительным оценкам где-то в восьмом или девятом веке нашей эры. По некоторым косвенным данным, мы имеем дело с неизвестным и малочисленным славянским племенем. У них была своя культура и письменность…
