ИНТ. КВАРТИРА ТЮЛЬКИНЫХ – СУББОТНИЙ ВЕЧЕР
Обеденный стол. За столом ЕВСТРАТИЙ Тюлькин, супруга его КЛИМЕНТИНА. Напротив – их сын МАРЦИПАН шестнадцати лет, ученик одиннадцатого класса.
Опрокидывая очередную рюмку коньяка, Евстратий обращается к Климентине:
ЕВСТРАТИЙ
Проглотим молча, мать, горькую пилюлю плодов нашего воспитания.
Сын, кажется, не обращает никакого внимания на слова отца и занят поглощением порции рябчиков. Очередное «промывание мозгов» ему до лампочки.
ЕВСТРАТИЙ
(продолжает)
Этот великовозрастный обалдуй – дурúнда, ни на что не способен. Учится из рук вон плохо, по дому помогать не хочет. На уме только девочки, дискотеки, бары.
До коих пор всё это будет продолжаться? Нет! Помяни моё слово, мать. Не будет из него толка.
Обращает гневный взор на сына.
ЕВСТРАТИЙ
(сыну)
Ты ни на что не способен! Знаешь только объедать нас с матерью.
МАРЦИПАН
(огрызается)
Чего объедать? У тебя же куры денег не клюют, а ты всё туда же.
ГОЛОС
(за кадром)
Евстратий и вправду не бедный человек. Он является влиятельным предпринимателем – владельцем мифической фирмы «Мираж» с неограниченной безответственностью, занимающейся выдуванием мыльных пузырей в масштабах всей страны.
ЕВСТРАТИЙ
Ты мне тут ещё поговори, поговори оболтус несчастный. Я быстро из тебя всю дурь-то выбью…
В ответ Марципан неудачно острит:
МАРЦИПАН
Это тем что ли ремнём, что на полке пылится? Который порол тебя тридцать лет назад?
Тут уж в разговор приходится вмешаться матери.
КЛИМЕНТИНА
Как ты с отцом разговариваешь? Ты чё?
МАРЦИПАН
А ни чё!
ЕВСТРАТИЙ
Ах ты бледное насекомое! Ёжик ты дрессированный!
Отец перегибается через стол и отвешивает сыну приличную оплеуху.
ЕВСТРАТИЙ
(продолжает)
Щас ещё и по шее блямкну.
МАРЦИПАН
(хнычет)
Чего дерёшься?
ЕВСТРАТИЙ
А ничего! Что заслужил, то и получил. Дорого я дал бы тому, кто научил бы тебя уму-разуму.
МАРЦИПАН
Мне наставников не надо, я себе сам с усам!
(интересуется между прочим)
А сколько бы дал?
ЕВСТРАТИЙ
Сколько? Да миллиона долларов не пожалел бы ради такого дела.
МАРЦИПАН
Ну, ты, батя, и документальный!
Отец горделиво стучит себя кулаком в грудь, возвещает:
ЕВСТРАТИЙ
Не то слово! Я – эпоха!
Климентина прижимается своей щекой к щеке мужа.
КЛИМЕНТИНА
Эпохальный ты мой!
(шутит)
Йóгус рóгус!
Евстратий не остаётся в долгу, отвечая любезностью на любезность.
ЕВСТРАТИЙ
Маргинальная ты моя!
КЛИМЕНТИНА
Ах ты мой тушканчик! Во мне бурлит элéктро!
Марципан прыскает со смеху в кулак.
ЕВСТРАТИЙ
(сыну)
Ты чё смеёшься?
МАРЦИПАН
Да так… Сейчас ты матушке скажешь: «Альтернатива ты моя!», а она тебе: «Ах, проникновенный ты мой!»
ГОЛОС
(за кадром)
Климентина, в девичестве – Животрепещущая, когда-то в далёкой молодости была весьма экстравагантной и экзальтированной эмансипэ. Со временем она угомонилась, остепенилась, выскочила замуж, сосредоточилась и – родила Марципана.
ЕВСТРАТИЙ
(жалуется)
Чертовщина какая-то! После вчерашнего возлияния все «трубы горят».
МАРЦИПАН
А коль горят, похмеляться надобно.
ЕВСТРАТИЙ
Ты меня ещё поучи, поучи. Вот как взую тебя хорошенько, будешь стоять у меня в позиции пропеллера на одной ноге.
МАРЦИПАН
Ну-ну, батя, потише. Размахался тут своими граблями.
Мать решается заступиться за отца
КЛИМЕНТИНА
В тебе, сынок, шизогены бродют. Дурмандуй ты после этого, больше никто. Грубиян этакий.
Дабы несколько разрядить нездоровую обстановку, отец обращается к сыну:
ЕВСТРАТИЙ
Это что у тебя на шее болтается?
МАРЦИПАН
Это-то? Это мудальон?
ЕВСТРАТИЙ
Да что ты говоришь? А скажи-ка мне, братец: где находится Балтийское море?
МАРЦИПАН
Знамо где: в Санкт-Петербурге.
ЕВСТРАТИЙ
Так!.. А Чёрное?
МАРЦИПАН
Где ж, как не в Сочи.
ЕВСТРАТИЙ
Ты только глянь. Знает шельмец!.. Да, мать. А как расстроился нынче Никодим Отщепенцев, если б ты только знала. Не дом, а боярские палаты. В три этажа. А балкон! Двенадцать кариатид поддерживают его. Великолепие, тебе скажу, отчаянное.
МАРЦИПАН
А если одна из кариатид убежит поспорить с ветром, что тогда будет с остальными? Её пример окажется заразительным, и выйдет такой казус, что моё почтение. Был балкон, и нету его.
В разговор вклинивается Климентина.
КЛИМЕНТИНА
Хлюст он хороший этот твой Никодим. Встречаю как-то на днях Сисúлию Травмопóпис, эту башню вавилонскую. Жалуется, мол, вскарабкался на меня, подлец, настругал буратинов, соскочил и был таков. Ну разве этот Никодим не скотина небритая? Бедная, бедная Сисилия!
Вставая из-за стола, сын своеобразно шутит:
МАРЦИПАН
Это уж не тот ли Никодим, которого сильно напугали у твоей подружки Гали, а потом порядком отутюжили умформером по башке?
