Мы поем «Нева мэри райлрод мэн, хи ловз ю эври нау энд зен…»1 – и прыгаем, схватившись за руки. Ты хохочешь, как ты хохочешь, малышка наша, и вот уже просишь: «Дядя-медведь, покатай меня, я же принцесса!» Конечно, у каждой принцессы должен быть ездовой медведь, а то и дракон, как у моей волшебницы в «Aion»2, видишь, вот, на экране? «У-у-у, какой быстрый, но не страшный совсем! Я не боюсь!» – конечно, чего же тебе бояться, ведь мы все здесь, с тобой, и тебе совсем нет нужды уходить в мир сказок…
«Ори, Ори, тебя ждать на групповую арену?» – «Нет, Слав, у нас гостья из столицы! Меня долго не будет». – «Теперь веселье в реале? Ну поздравляю, грацки, давай, спишемся», – и странная девушка по имени Слава покидает приватный чат игры, хотя кто это тут странен?.. Да я, кто же? Для кого? Да для всего нашего многоподъездного дома.
Иногда мне кажется, что я для них так же странен, как Королек из одноименного рассказа Набокова, с той лишь разницей, что там обычное дегенеративное нечто подозревало молчуна-«отшельника» в печатании фальшивых денег. А здесь, сейчас (как сваливают психологи неподъемным грузом на живущих Там, Там и Тогда, Когда ты живешь в своем мире…) – вроде бы приличные люди, при детях-квартирах-машинах…
Надо уточнить. Пелевин уже постарался, описав путешествия по Внутренней Монголии бедолаги с Диагнозом, и миллионы подхватили название этой «территории». Знали бы, каково жить с иной вселенной во сне, а то и наяву, когда голова готова разлететься от заседания тамошней Лиги Наций, взывающей к обладателю их пространства одуматься и очнуться немедленно, не проваливаться опять в себя и не заводить жалобы на одиночество и непонятость. Да, я здесь, я сейчас схожу за хлебом конечно.
Пока ты спишь, устав от знакомств с соседками-ровесницами и буйных скачек на ездовом медведе, я схожу за хлебом, конечно, как и обещал. Это несложно – наушники в уши, любимые кьюры3 – и можно идти мимо соседей и дальше по дворам совершенно отстраненным, погруженным в мелодии, в тексты я обычно не вслушиваюсь, потому что если все время бубнить про себя текст, недолго начать шептать его вслух, что, согласитесь, уже совсем невыносимо для случайных встречных…
Магазин. Что «магазин»? «Масло подсолнечное «Злато», большую бутылку. И… ммм… сок виноградный. Да. Этот-этот, «Добрый». Я не знаю, почему продавец хмыкает и переглядывается с товарками, мне не до этого, потому что я отчаянно пытаюсь придумать, чем же развлечь таким особенным нашу маленькую гостью из столицы. Что-то мешает, сбивает с одной мысли, планы всплескивают, Внутренняя Лига Наций до хрипоты и истерики, перебивая друг друга, обсуждает замысел…
А, нет. Уже почти все – вот наш двор, и… Проснулась, гуляете с дедом? О-о-о, хха-а! Рргх! Медведь догонит принцессу!
Они придумали открывать дворики. Турнички, лесенки, качели, горка. В нашем дворе горка не такая уж высокая, и вместо перекладин по ее бокам не такие уж толстые прутья. От земли не высоко и не низко, в самый раз, чтобы…
Вот и ты бежишь к компании таких же шумливых непосед.
Как защемило сердце…
Уселись на перекладинке стайкой птенцов, и вот один, крепко вцепившись в нее ручонками, перекувыркивается назад, через спину.
«Смотри, медведь, как я умею!» – и разжала обе руки.
Обе. Разжала.
Я смотрел на твой полет, и что-то рвалось в груди. Этот полет спиной навстречу земле и осиновый кол, вбиваемый мне в сердце. Свинец, заливающий глаза, чтобы не видеть твои расширившиеся зрачки и округлившийся рот и не слышать «о-о-о-о-ах», летящее из-за тысячи километров эхом камнепада…
Еще я помню мамочек, прижавших к себе своих малышей, и бесконечно длинную тропинку по пути в подъезд, бесконечную, и качнуть тебя на руках было нельзя, и драгоценную ношу нес, летел…
Все смотрел в твое краснеющее лицо, пока ты задыхалась. Успеть бы к телефону, там, у нас, на восьмом этаже, к черту лифт, скорее по ступенькам вверх, «скорую», «скорую»!
«Скорую»…
«Успокойтесь, дядя, с племянницей вашей все в порядке. Ушиб мягких тканей. Пусть полежит немного, и все пройдет».
Сотрясения нет – и что-то закричали в голове тысячи голосов, какую-то ассамблею собирали, решали, что будет. А ничего, ведь ты проездом к другой бабушке и будешь там… будешь… Да кто ж присмотрит за тобой? Бабка? Да есть ей дело?! У нее кроли и помидоров полон огород!
И ты уже едешь домой-домой, ура-ура, там речка и лесок!
«Слава, я, наверное, долго поотсутствую. Да, знаешь, как-то опротивело в игре. Родители лупят друг друга в виртуале, пока дети без присмотра носятся. Жди меня, и я вернусь. Не пройдет и полгода».
Что я буду делать? Я буду все так же сидеть у распахнутого в жару окна и мертвым взглядом следить, как резвятся на дворовой площадке такие вот топ-топ-топ-не плачь-поднимайся.
Потому что я никому ничего не могу объяснить.
