Допустим, у интеллигентного мужчины тридцати девяти лет, с высшим образованием, холостого жизнелюба – страшнейший понос. Пусть даже он сопровождается высокой температурой тела, градусов 38 с копейками. Но согласитесь, это не повод обзванивать всю Москву и кричать: у Толика вентиль сорвало плюс жар, нужна скорая! Именно так поступил близкий друг этого пресловутого Толика, такой же балбес и холостяк, форменный душка, некий Кузя. Кузей он назывался не сокращенно от имени Кузьма, имя было у него обычное, Ваня, или Витя, или Вова, не имеет значения. А фамилия – Кузнецов. Тоже самая обычная и распространенная в мире фамилия. Тот же Смит – ровно то же самое.
Не подумайте, что эти холостяки Кузя и Толик вместе жили, будучи, например, какими-нибудь этими… Боже упаси. Девок у обоих было немерено (правда, обтекаемый, как дельфин, Кузя признавался, что с женщиной чувствует себя пресс-папье), и в прошлом оба были женаты, и какие-то дети бегали там и сям, называя папами совсем других дядек. Просто Кузя и Толик дружили еще со школы, и в настоящий печальный момент Кузя очнулся после вчерашнего, среди омерзительного бардака, мокрых окурков, грязной обуви вперемешку с грязными же тарелками, носками и прочей дрянью, и никак не мог пробиться в сортир, куда звала его природа.
– Эй, Толян, ты чего там, с документами работаешь? – крикнул Кузя, приплясывая на заплеванном полу. Толян ответил стоном, исполненным муки.
Короче, несло Анатолия по кочкам, и столбик ртути неприятно полз вверх.
И Кузя пошел названивать всем знакомым девушкам и женщинам и подбивал их вызвать Толику карету скорой помощи. А девушки логично отвечали: ну вот и вызови, телефон 03. Не такова была одна там Алиса. Хотя и она спросила – почему, мол, я, а не ты? Потому, ответил Кузя, что голос у меня с перепоя хриплый, не внушает доверия. А ты – женщина приличная, с тобой другой разговор. И Алиса, польщенная, согласилась.
И это было началом Ужасных Событий, потрясших инфекционную больницу имени Т. Х. Майбороды.
Заметим кстати, чисто к слову: этот Майборода отнюдь не состоял ни в каком родстве с капитаном пехотного полка Майбородой, отъявленным мерзавцем и провокатором, донесшим на своего начальника Пестеля и других декабристов. Тарас Харитонович Майборода был достойнейший субъект, дальняя родня одноименного композитора, и именем его назвали эту гадкую, можно даже крепче выразиться – сраную лечебницу, где лежали мученики желудочно-кишечного тракта (сокращенно ЖКТ), – учитывая доблесть и заслуги, проявленные указанным Тарасом Майбородой в ликвидации холеры в городе Одессе в 1970, если не ошибаюсь, году. Другой вопрос, почему славное имя присвоили московской, а не одесской больнице. Ну, может, одесситам было неприятно вспоминать тяжелый эпизод в истории города, связанный с чудовищным состоянием канализации. А москвичам со стороны – вроде ничего.