– Вика, солнце моё ненаглядное, что ты делаешь сегодня вечером? – поинтересовался шеф в конце рабочего дня, когда я в очередной раз принесла ему кофе.
Рука от неожиданности дрогнула, но ни капли не расплескалось на белоснежное фарфоровое блюдечко.
Поставив всё на край стола, я медленно выпрямилась. После чего невозмутимо взглянула на начальника, мило улыбнулась и чётко произнесла:
– Нет!
– Что нет?
Невинное выражение на красивом лице меня совершенно не успокоило. Я видела, как лукаво горят хищным светом глаза. Точно ведь что-то задумал. А лично для маленькой и скромной меня это могло означать только одно – проблемы.
Сегодня с самого утра глубокоуважаемый Ник Н’Ери вёл себя крайне странно. О чём-то долго разговаривал с неизвестным лицом по личной, строго засекреченной линии, к которой даже у меня не было доступа. А кто может быть еще ближе, чем личный секретарь, подбирающий начальнику всё, вплоть до нижнего белья?
Отменил все намеченные на сегодня встречи и пропустил важное собрание директоров, бросив через плечо: «Придумай что-нибудь». Вот кто так говорит? Мне пришлось лгать гендиректору и выкручиваться. А это то еще занятие. Смотреть в холодные глаза господина Шуева и врать, понимая при этом, что он в курсе того, что обычная секретарша ему вешает лапшу на уши. А ведь если генеральный захочет, то меня в ту же секунду выпрут из холдинга без выходного пособия и рекомендаций, и Ник не спасёт.
В этот раз повезло: то ли Шуев был в хорошем настроении, то ли Н’Ери был не так сильно ему нужен, но меня отпустили с миром.
Вернувшись, я достала из заначки шоколадку, трясущимися руками содрала шелестящую оболочку и съела почти всю плитку, даже ничем не запивая. Смотря при этом невидящим взглядом на запертую дверь в кабинет Н’Ери и размышляя о смысле жизни, карме и грехах, за которые мне сейчас так достаётся.
А ведь Ник даже спасибо не сказал, просто в конце дня стал странно на меня поглядывать. Обычно таким взглядом смотрят на чемодан без ручки, вроде и выбросить надо, а жалко.
Нет, не в том смысле, что Н’Ери собирался меня уволить. Ха, да этот клыкастый замучается искать замену, попутно отбиваясь от любвеобильных кандидаток, которые давно облизывались на молодого хищника. На тысячу процентов уверена: стоит мне только уйти, помахав напоследок ручкой, как девицы со всех этажей нашей огромной корпорации кинутся на собеседование с убийственным рвением. Если при этом они затопчут шефа, то это будет невероятным везением.
Все известные мне дамы, с которыми я встречалась во время коротких перерывов на обед в корпоративной столовой на втором этаже, делились на три группы: те, кто боялся Н’Ери; те, кто хотел Н’Ери; и те, кто боялся и хотел его одновременно.
Я на фоне этого гормонального помешательства была редким исключением. Ник, посмеиваясь, называл меня индивидуумом, который не хотел и не боялся, а просто работал. Иногда мне казалось, что это его в какой-то степени задевало. Однажды мужчина даже поинтересовался, не привлекают ли меня девушки. Правда, потом долго извинялся за свой вопрос, увидев моё вытянувшееся лицо, которое покрылось красными пятнами.
Если честно, то на самом деле всё было не совсем так. Я не боялась, но всё-таки была настороже. Новости о нападениях хищников, одурманенных лунным светом, всё еще встречались, несмотря на повсеместную вакцинацию.
По второму пункту – я не хотела, но признавала, что Ник хорош, красив, обаятелен и весьма симпатичен. Мало того, мужчина умел пользоваться своим звериным обаянием на полную катушку, оставляя после себя шлейф разбитых сердец и грешных фантазий.
Что поделаешь, если единственный из трёх хищников, работающих в «ЛайфКорп», был холост, молод, красив и невероятно сексуален. А еще очарователен и загадочен. Убийственная смесь для прекрасной половины офиса, которая мечтала о безумной любви и обжигающей страсти, как в книжках и сериалах.
В последние годы страх перед хищниками притупился. Резервации уже не казались вместилищем чудовищ, охочих до человеческой крови. Представители двуликих всё чаще стали жить среди обычных людей, мелькать на телевидении, умело пользуясь самым страшным человеческим фактором – любопытством. Хищники столько столетий жили обособленно в своих общинах, что о них практически ничего не было известно, а тут вдруг шанс узнать их, прикоснуться к миру и культуре.
Конечно, это всё было бы невозможно без повсеместной вакцинации. И даже с «лунной меткой» риск стать жертвой оставался. Но соблазн был так велик. А правительства, заинтересованные в сотрудничестве, лишь подогревали интерес простых граждан. Дело было не только в физиологических особенностях хищников: их силе, выносливости, второй ипостаси и бешеной регенерации.
Есть кое-что дороже золота. Знания. Те самые, что были утеряны людьми в век инноваций и технологических свершений.
Надо сказать, у сильных мира получилось довольно быстро ввести хищников в общество. Если лет пятьдесят назад это казалось фантастикой, то сейчас всё обстояло иначе.
Хотя прабабушка до сих пор вздрагивает, когда видит двуликих по телевизору, и крестится. А в последние годы после того, как у нас в деревне поселилась семья хищников, вообще отказалась выходить из дома. Стариков сложнее переубедить в том, что двуликие неопасны, стереотипы всё ещё живы. Родители до сих пор не рассказали ей, что я работаю на одного из таких монстров.
