Любой уважающий себя город окружён городским страшилками, которые подростки шёпотом передают друг другу у костра в школьном лагере, и легендами, воспринимаемыми более серьёзно, и неприметный с виду Еланск не был исключением – он оброс не только легендами и мифами, но и дурной славой. Вернее, одна его часть. Ещё в начале 20 века власти неожиданно решили, что старая часть города, теперь гордо именуемая старожилами как Старый Уезд, непригодна для жилья и в срочном порядке застроили ближайший свободный участок новыми маленькими домиками. Постепенно Еланск разросся и Старый Уезд неожиданно примкнул к нему, хотя по-прежнему оставался незаселённым.
Старый Уезд огородили, приставили сторожа, и бывший город стал похож на кладбище, разве что вместо деревянных крестов стояли одинаковые кирпичные дома с распахнутыми настежь дверьми и разбитыми окнами.
Один из таких домов принадлежал дальней родственнице со стороны отца Норы, поэтому тем же летом, как она умерла, они переехали в серый, ничем не примечательный Еланск – получать в наследство маленькую квартирку на самом краю города.
Несмотря на то, что каждый день Нора проходила мимо Старого Уезда несколько раз, она ни разу не осмеливалась заглянуть туда, а ведь любопытство, особенно женское, порой труднопреодолимо. Обычно её сдерживал даже не страх, а осуждение со стороны сверстников – среди множества легенд, окружавших Уезд, одна была наиболее популярна, со временем утратившая свою основу – в ней не говорилось о том, что случается с человеком, случайно или специально забредшем на территорию старых ведьм. Некоторые говорили, что он умирал в страшных муках, другие рассказывали о страшных проклятиях, которые веками будут преследовать всю его семью. Нора любила фильмы и книги с подобным сюжетом, но сама верила в сверхъестественное с неохотой, скорее по принуждению или по привычке, как некоторые люди, увидев чёрную кошку, суеверно плюют через левое плечо. Так и она обходила Старый Уезд не особо интересуясь его историей. Обходила до сегодняшнего момента.
Лето в этом году выдалось жаркое, в тени столбик термометра показывал до 35° С, и Нора неосознанно искала место попрохладнее, хотя обычно коротала послеобеденное время за крепким получасовым сном. Несколько раз она обошла Еланск по периметру, потом свернула в центр, надеясь освежиться возле новенького фонтана, но оказалась здесь, в тёмном царстве ведьм – Старом Уезде. Надо сказать, что здесь было не в пример прохладно, даже скорее холодно, и кожа мгновенно покрылась мурашками.
Нора зябко поёжилась, на секунду даже пожалев, что не накинула куртку, и огляделась. Вокруг возвышались массивные здания с резными наличниками, когда-то выкрашенными белой краской, а ныне – посеревшими, прогнившими и наполовину отвалившимися. Она сделала несколько неуверенных шагов по широкой улице, по старинке обложенной брусчаткой, спиной чувствуя чей-то взгляд. Всё здесь было как-то не так, словно на старинной, местами стёртой карикатуре на обычный город, хотя дома здесь были такие же, как и в новой части – двухэтажные, из красного кирпича, местами уже осыпавшегося, с большими окнами. Но всё-таки что-то его отличало. Дойдя до перекрёстка, Нора наконец поняла, что. Здесь было очень тихо. То есть, совсем тихо, ни единого звука: ни голосов людей за оградой, ни шороха шин на шоссе, ни чириканья редких птиц, вообще ничего. Было в этом что-то жутко неправильное, противоестественное, и Нора, не удержавшись, щёлкнула пальцами, чтобы убедиться, что не оглохла. В мёртвой тишине звук прозвучал неожиданно громко, и девушка вздрогнула. Стало чуточку легче.
