1. 1. Ночной кошмар
Я бегу. Убегаю. Не знаю, от кого.
Мой бег затрудняется даже тогда, когда я попадаю в воздух, где по инерции всё ещё двигаю ногами, словно хочу взлететь, но... падаю!
В беспросветную тьму, которая окутывает меня со всех сторон на удивление мягкими, до боли знакомыми тисками, пахнущими лимоном, мятой и почему-то... хвоей!
Все мои попытки зацепиться руками и ногами за родной запах с треском проваливаются, как и я сам сквозь пепельно-серое дно.
Из последнего не могу выбраться, что-то неумолимо затягивает вниз...
Что это? Трясина???
— Мама! — кричу в темноту, а изо рта вырываются лишь немые звуки.
Грудную клетку будто сжимает стальной обруч. Подобно пылесосу, он вытягивает весь воздух оттуда и я... задыхаюсь!
Слёзы душат горло, но не выступают!!! Они бы помогли мне проснуться, выбраться из одного и того же кошмара, который снится мне на протяжении двух недель почти каждые три дня...
В эту ночь перед Пасхой я опять проживаю его. Опять. Как обычно.
Только к родному запаху во сне добавляются родные любимые руки, внезапно соскальзывающие с моих запястий, несмотря на то, что я изо всех сил удерживаю их!
Руки падают в бездну...
В этот раз я прыгаю за ними сам.
Кричу задыхаясь «Нееет!» и в последнюю секунду зависаю над скалистой... Золой?!
— Сёма, — слышу откуда-то сверху скрипучий шёпот — Сёма... Хватайся за мою ветку! Я пришёл за тобой!
— Нет, — мотаю головой, сглатываю слёзы и тоже шепчу в ответ — Убирайся! Я не хочу!
После удушья я выдыхаю весь ужас в сидячем положении.
Кошмар не выбирается в мой реальный мир!
Холодный пот стекает градом по спине...
Цифры на моих прикроватных часах показывают 03:03 и вдруг начинают мерцать, как всегда, зелёным.
Я тихонько стучу по ним, беру их с собой и выхожу из комнаты. Крадусь по коридору и осторожно открываю дверь маминой спальни.
Её дыхание настолько неуловимо, что я невольно дотрагиваюсь до её спины с острыми лопатками.
Мама в какой-то момент поворачивается ко мне, не просыпается, зато обнимает всего меня, как маленького, и мы с ней вместе засыпаем...
Незадолго до звонка моего будильника я очень тихо встаю, беру его в руки, выхожу и выключаю звонок уже на кухне, где ставлю чайник, затем нажимаю пультом на беззвучный показ новостей в телеке.
На автомате я сыплю себе в чашку мюсли... С шоколадными стружками. Мои любимые!Заливаю их молоком и переключаю на канал с мультфильмами...
— Сёма, — почему-то вспоминаю тот зловещий шёпот, похожий на шелест старого дерева — Я пришёл за тобой!
Я встряхиваю головой от наваждения.
Через два месяца мне исполнится тринадцать!
Монстры во снах или под кроватью — для всяких слабаков-писунов из начальных классов, но давно НЕ для меня!
— Ты уже проснулся? — вдруг нежно гладит меня по голове мама.
Почему я не заметил, когда она вошла???
— Угу, — дожёвываю завтрак и вытаскиваю тосты из тостера.
— Давай, я сделаю, — мягко вынимает онв тосты из моих рук и делает бутерброды так, как я люблю, потом нарезает яблоко и зачем-то очищает ещё и морковку.
— Мам, — морщусь и закрываю рюкзак — Я же не заяц!
— Полезно для зрения и роста, — улыбаясь поучает мама и передаёт мне бокс с моим вторым завтраком.
На маме сейчас нет привычной косынки, окутывающей всю её голову. Красиво-круглую. Облысевшую...
В ярких рассветных лучах солнца её голова выглядит особенно уязвимой. Хрупкой. Ранимой. Как у новорождённого младенца!
У меня каждый раз болезненно засасывает под ложечкой, когда я вижу её такой!
Её истончённые кисти с голубыми венками у запястий плавно разрезают воздух и опускаются на мои плечи.
Я перерос маму ещё в прошлом году. Это было не сложно. В нашей семье все мужчины — высокие, а мама... Мама похожа на сказочного эльфа. Миниатюрная. Добрая и... Только моя!
— Мне снилось, будто ты приходил сегодня ночью ко мне... — начала она искать в шкафу свою любимую кружку, не замечая её на столе.
Я не разубеждаю её, как и не упоминаю свой ночной кошмар. О последнем вообще не рассказываю — ни ей, ни бабушке, ни папе, когда тот звонит по вечерам, ни знакомым в школе — вообще никому!
— Какой сегодня день недели?
— Четверг. Пасха, мам.
— Ах да! Испечь бы мне сегодня кулич...
— Мам, — усаживаю её за стол и пододвигаю поближе её кружку с рождественскими печеньками в виде смешных человеческих фигур на фарфоре, наливаю туда горячий чай. Её любимый. С ромашкой... — Мусор я ещё вчера вынес, посудомойку разгрузил, стиралку заполнил и поставил на таймер. После школы забегу в Пятёрочку и куплю всё для ужина. Курицу, зелень, макароны, что ещё?
— Хороший маль... Будет достаточно, — бормочет она, слегка опускает голову над чаем и жмурится.
Ей больно, я это чувствую!
— Будь осторожен на дорогах, Сёма!
Я быстро чмокаю её в щёку и выбегаю из квартиры.
Не могу и не хочу видеть её такой!
Лифт почти сразу останавливается на нашем шестом этаже.
Двери раскрываются, и я замираю от неожиданности.
Тошнотворная смесь из сигарет и мочи прёт на меня из кабинки...
Бомж!
Пьяный вдрызг, он стоит прислонившись к стене.
Его выпуклые веки полностью закрыты, а длинные волосы безнадёжно спутаны в клочья, отливающие почему-то зелёным оттенком...
Может он — панк?
