Тот, кто пишет стихи, лжет не меньше, чем все остальные.
Пережеванный слог я сквозь зубы харкну на асфальт:
Желчь безумных идей, неумелые рифмы больные,
Бред видений ночных, бытия каждодневного смрад.
Я глазею в окно, как листаю с картинками книжку:
Вот, отбившись от своры, рыжий пес под забором дрожит,
Вот у пса отобрал кость оборванный, грязный мальчишка —
Ведь ему, как и псу, надо как-нибудь день пережить.
Сколько водки ни пей, все одно, не заглушишь досаду!
Сколько лоб ни калечь о полы новомодных церквей,
За душою твоей из прекрасного райского сада
Светлый ангел летит по прямой, только черти быстрей!
Распахнулися двери объектов новейшей культуры —
Образцовых столовых, борделей, ночлежных домов…
Едет барин! На МКАДе железной стеной встали фуры,
С воем мчится кортеж в окружении верных ментов.
Ожиревший чиновник трясет золотым телефоном.
Девяностых братва оказалась честнее, чем он —
Ведь бандиты блюли хоть какие-то волчьи законы,
Этот клал на людской, на бандитский и Божий закон.
Постигая уют и покой меблированных комнат,
Где халявным бухлом под завязку набит минибар,
Средь потасканных женщин прекрасных, нетрезвых и знойных,
Вспоминать о душе – все равно, что мочиться в пожар…
Узколобая мудрость глаголет из старого кресла,
Здравым смыслом она именует обычный испуг.
Жить тревожно, обидно до слез, тошно, неинтересно…
И темнеет в глазах, и усталость навалится вдруг.
Нашей жизни цена – три червонца по меркам Иуды,
А высокой Любви – в день базарный не больше рубля…
Удивляюсь тому, как по жизни все просто и грубо
И паяцы, порой, поднимаются в ранг короля.
Под восторженный визг неуемный тандем продолжает,
Как Сусанин, страну по болоту по кругу водить…
Патриоты шипят, что Отчизну враги окружают…
Не хватает ума, сил и времени их рассудить!
Современным аскетам охота помногу и сразу,
А борец за права от мозгов оттирает кастет,
Перепуталось все, телевизор затмил людям разум,
Он отныне для нас и свобода, и правда, и свет!
Славьтесь, люди искусства! Вы всех, безусловно, полезней —
Заказные поэты, художники, прочий бомонд!
Может быть, работяга, услышав слезливую песню,
Этим вечером спьяну соседу башку не свернет,
Может быть, он сегодня жену не прибьет сковородкой,
С тещей кухонный нож не использует, как аргумент,
На работе начальнику в печень не сунет отвертку…
И в дремучей душе загорится спасительный свет!…
Смех придворных шутов безразличен, как рокот мотора,
Гулко колокол бьет в новостями промытой башке,
Мы уходим в себя и не ждите – вернемся не скоро,
Чтобы снова плодиться, бухать и растить ВВП.
Где великий потоп, что изжогу зальет в полной мере?!
Где же сера с небес?! Трибунал, что немедля раздаст
Всем сестрам по серьгам, а братьям по крестам и по вере?!
Антисептик, что Землю продезинфицирует враз?!
В изобилье жратвы захотелось вам зрелищ – так нате!
Я стою перед вами – вы мне ничего не должны…
Тот, кто пишет стихи – он, по-своему, тоже предатель,
И слова черной рвотой стекают на ваши умы!
Тот, кто пишет стихи, тоже нехристь, подлец и предатель,
И слова черной рвотой стекают на ваши умы!
