1. У меня зазвонил телефон
(рассказывает Екатерина Малышева, ЛЕТО 200…)
Я спала безмятежным сном, и такое состояние могло длиться бесконечно, постепенно переходя в медленное пробуждение, однако тем утром судьба распорядилась иначе. В сладкую пустоту небытия стремительно вонзился отрывистый звук и немедленно оформился в знакомый перезвон известного оперного марша.
«Тореадор, смелее в бой, тореадор!» – кричали и звали пронзительные ноты, далее они искажались в примитивную трель и сопровождались гулким завыванием, похожим на рёв отдалённых трибун. Догадываясь, что именно перезвон означает, я приподнялась в постели, намереваясь отыскать и ликвидировать источник беспокойства, но глаза не открывала в надежде, что звуки прекратятся сами. В предполагаемой корриде могли найтись иные участники. Так длилась сонная грёза, но марш не сдавался.
– Что это? Где? Зачем? – невнятно спросил супруг Миша, по всей видимости, мы с тореадором его разбудили.
– Сообщение, в шкафу, – доложила я, когда уловила направление призывного марша, а он всё длился.
– Убери, если можно, это ужасно, – пожаловался Миша и судорожно завернулся в одеяло с головой.
Ничего не оставалось делать, как выбираться из постели и брести к шкафу. Миша не желал исполнять роль тореадора и от участи быка также устранялся. Хотя, следует заметить, что в шкафу надрывался мой личный телефон, и Миша имел полное основание уклониться. Дверцы шкафа на пути из спальни в коридор стояли приоткрытые, я сунула руку внутрь и вскоре отыскала телефон в кармане пиджака. Глаза открылись в середине процесса и дали возможность обозреть экран мобильника, он действительно заглох сам, пока я брела. Могла бы отлично спать дальше, если бы не засуетилась.
На экране высветилось скандальное время: 7.48, ниже шло заявление в рамочке, гласящее, что получено одно (1) сообщение. Я машинально нажала на сенсор, предлагавший показать, что прилетело по утренним волнам эфира. «Возьми трубку» – возникло сообщение без подписи, кто-то неведомый бесцеремонно раскомандовался с утра. Номер мобильника, приложенный внизу текста, ничего не сказал, в памяти его не было, иначе телефон доложил бы имя абонента. Поскольку я уже держала трубку, тупо взирая на экран, пожелание неизвестного абонента автоматически исполнилось, и мне вновь ничего не осталось, как взирать далее, разве что отправить таинственное извещение куда подальше, что я исполнила.
Однако телефонный инкогнито ждать себя не заставил. Не успела я задуматься, что следует совершить далее, как телефон в руке разлился трелью с другой мелодией, она оповещала о входящем звонке.
– А это что? – жалобно вопросил Миша из-под одеяла, ему не давались детали по части мобильной связи.
– Это мне звонят, извини, – сказала я бедному супругу и удалилась в сторону жилой комнаты с играющим мобильником в руке.
Экран высвечивал тот же номер или похожий, и загадочная мелодия в стиле «фэнтэзи» отлично сопровождала мои нелепые действия поутру. Наконец, а именно удалившись на должное расстояние от Миши и закрыв за собою двери, я нажала на кнопку с зелёной трубкой и поднесла телефон к уху. Он привычно звякнул о массивную серёжку, это был мой фирменный знак, абоненты обычно справлялись, что звенит у меня в голове перед разговором. Иные тонко шутили, что Терминатор слушает или Шварценеггер в указанной роли.
– Да, я слушаю, – произнеслось само собой, вслед за звяканьем.
– Дитя, я надеюсь, что разбудил тебя окончательно, – сказал в трубке чужой голос, и я растерялась.
Кодовым именем «прелестное дитя» или просто «дитя» звал меня старый друг Валя Оболенский, но незнакомый голос в трубке и чужой номер на экране смутили абсолютно. Обычные номера Валентина были прочно заложены в памяти, если не моей, то телефона уж точно.
– Кто это? – спросила я, не отвечая на заданный вопрос.
– Дитя, послушай внимательно, – ответил чужой голос с деревянными обертонами. – Ты можешь сделать мне большую любезность, если появишься у себя в конторе как можно раньше. Это просьба, а не предложение.
– Валя, это ты? – я догадалась спросить. – Что случилось?
– Ничего особенного, но я повторяю просьбу, – не своим тембром и с чужой интонацией продолжал голос в ухе.
– Конечно, разумеется, как смогу, приеду, – нашлась я, но не смогла удержаться от глупого вопроса. – А почему там?
– Именно там ты можешь оказать мне любезность, – произнёс Валька или не Валька, скорее Терминатор или Шварценеггер.
– Тогда я собираюсь и еду, – пообещала я, хотя в личности абонента уверенности не имела.
– Тогда договорились, – заявил механический голос и отключился без дальнейшего привета.
Ни в каком случае жизни я не ждала ничего подобного от давнего и очень красноречивого друга Вали. «Нет, наверное, кто-то ошибся номером и обознался», – так я путано рассуждала с собой, пока шла к вешалке в прихожей, где висела сумка, в ней мобильник обычно валялся, в особом кармашке. – «Может быть, звонил чей-то отец или любовник, он говорил «детка», а мне послышалось. А его зовут Ваня… Тогда можно никуда не ездить». Таким образом я безмолвно рассуждала, пока из спальни не донесся приглушенный вопрос.
