Глава первая
О происшествии на крыше, новом знакомстве и планах на будущее
Солнечный луч тихо прокрался в комнату и уселся на самую верхушку старого скрипучего шкафа, в котором хранились чемоданы, забытые игрушки и ветхие пододеяльники и простыни. Ветер с улицы легонько толкнул занавески, и в комнату ворвался целый сноп ярких солнечных зайчиков. Один такой зайчик прыгнул прямо на нос Степану, отчего тот зажмурился и отвернулся носом к стене.
Вставать было лень, – впереди маячил целый день, когда придется слоняться по двору, потом играть два часа на фортепиано под пристальным надзором бабушки. Затем поход на огород за овощами и на рынок за мясом, чтобы бабушка могла сварить наваристые, вкусные щи. Фильм по телевизору перед сном – и снова спать.
Степан упрямо натянул одеяло повыше на нос и приготовился досматривать сон про космонавтов, улетевших в космос на велосипедах, когда неожиданно вспомнил про новых жильцов.
Соседи уже давно купили дом рядом с бабушкиным, но долго не въезжали. Сад зарастал крапивой и лопухами, во дворе дома появились бездомные собаки, устроившие там ночлежку, а бабушка огорченно качала головой. Боялась, что дом купили под снос, а на месте старого здания построят магазин, где будут до утра ошиваться местные бездельники.
На дворе стоял август. Лето текло скучно и медленно. Одноклассники Степана разъехались по лагерям и дачам, а самого Степана отправили к бабушке в деревню. Если быть точным, то место это называлось поселок городского типа, но никаких городских удобств в этом поселке Степан не заметил.
Интернет здесь не проводили, телефонами пользовались в редких случаях, когда нужно было срочно позвонить в город или в местную санитарную часть, а про сетевые компьютерные игры, в которые Степан с удовольствием резался в городе со своими знакомыми, вообще никто не слыхал.
Местные ходили на речку и собирали ягоды по утрам. Степа предпочитал по утрам спать, а на речку ходить один опасался – кто их знает, этих местных, что у них на уме. Так в полулежащем – полуспящем состоянии проходило лето ученика пятого класса, Степана Ряскина.
С утра Степа просыпался рано, но, памятуя о своем безделье, упорно долеживал до двенадцати. Потом неторопливо прогуливался по улице, идущей вдоль дома, ходил с бабушкой на местный рыночек у клуба, играл на фортепиано, отчего бабушка приходила в умиление и сидя рядом с внуком, утирала набежавшие слезинки подолом цветастого платья, спал и ел.
Сказать, что Степан был сильно недоволен сложившейся ситуацией – значило бы немного слукавить. У Степы были и знакомые, и увлечения – он любил рисовать комиксы про выдуманных героев, – но никто из его товарищей не сказал бы про него, что это заводной, зажигательный и непоседливый мальчишка. Наоборот, Степа слыл во дворе своего дома человеком рассудительным, острожным и аккуратным.
Вчера, гуляя вдоль дома по каменистой дорожке, выложенной еще его дедушкой из обломков кирпичиков и глиняной посуды, Степа услышал рев грузовой машины. Навстречу по дороге ехала нагруженная Газель, из открытого кузова которой сверху доносились мальчишеские радостные возгласы.
Пассажир, сидящий рядом с водителем на переднем сидении в кабине, высовывался из окна и тревожно посматривал на вершину коробок и ящиков, с которых на округу взирала улыбчивая физиономия мальчишки лет четырнадцати.
Машина остановилась рядом с заброшенным домом, пацаненок резво спрыгнул из кузова на землю и уставился на темные окна-глазницы строения. Мужчина неторопливо вышел из кабины и встал, уперев руки в бока.
– Ну что, Славка, принимай дом в распоряжение. Работы, конечно, выше крыши, но до осени еще месяц целый, успеем привести здесь все в порядок, как считаешь?
Мальчишка уже не слушал мужчину, перескакивая с места на место, высоко задирая ноги, чтобы не обжечься о заросли крапивы во дворе. Доскакав до двери, он закричал:
– Пап, здесь собака с щенятами! Такие милые, слепые еще, маленькие! Давай их оставим – будут нас охранять!
– Аккуратнее смотри там, собаковод! Нужно еще спросить жильцов по соседству, может собака домашняя чья-то, – мужчина тоже принялся скакать по крапиве, приближаясь к двери огромными прыжками.
Вечером того же дня Степан видел, как мужчина с мальчишкой, разгрузив вещи во дворе своего нового дома, сидели на крыльце и смотрели в небо. Мальчишка показывал куда-то рукой, мужчина согласно кивал и отвечал ему, но о чем они говорили, было не слышно, к тому же по телевизору начиналась комедия, – поэтому Степан только посмотрел на два силуэта еще раз и ушел в дом.
У Степы отца не было никогда. Вернее, когда-то он, конечно, был, но сам Степан его ни разу не видел. Однажды он нашел старые письма и фотографии, где его маму – тогда еще совсем девчонку – обнимал за плечи какой-то юноша с черной шевелюрой и смешливым лицом. Мама отняла бумаги и сказала, что это пройденный этап в ее жизни, и она не хочет к нему возвращаться.
