Октябрь 1990 г. «Time Square», New York
Вокруг горели окна ровных высотных зданий, обступив со всех сторон этот «пентхаус» своими бездушными рядами. Мелькали яркие рекламные изображения, потрясающие любое человеческое воображение! Тут же, вдоль тротуаров, в огромных черных мешках горами лежал мусор. Как всё это не сочеталось с блистательным сиянием небоскрёбов вокруг, собственно и производящих всю эту грязь!
Нормен – мужчина в тёмном костюме и белой рубашке смотрел пристально, не отводя взгляд от своего собеседника.
– Что ж, Вацлав, годы усилий не прошли даром, и теперь можно с полной уверенностью подвести первые итоги достигнутого!
– Разумеется! Как и было обещано, в случае успеха мероприятия я получил в собственность всё, что и было обещано, собственно, всё то, что принадлежало моей семье по праву! – Вацлав сел в кресло, стоящее под углом к креслу Нормена.
– Вот видите, мы восстанавливаем историческую справедливость, возвращая нашим сторонникам всё то, что было у них отобрано при «Советах»! – Нормен, закину в ногу на ногу, пристально глядел в глаза Вацлаву, прямо напротив, с нотками задумчивости.
– Однако ещё не всё. Всё это лишь начало большого пути! И кто знает, по какую сторону мы с вами окажемся уже завтра, – Нормен подошёл к окну, посмотрел куда-то в небоскрёбную сияющую даль.
– Что вы имеете в виду, сэр?
– Видите ли, существует вероятность, правда в отдалённой перспективе, того, что рано или поздно ваша семья снова лишится всего либо лишит всего других. Тут уж третьего не дано. Здесь или ты, или тебя…
– Я вас совершенно не понимаю! – почти воскликнул Вацлав. Однако Нормен не спешил с ответом. Он был мастером пауз. Повисла неудобная тишина. Вацлав заёрзал и первый начал угадывать ответы на свой же вопрос: «Вы имеете в виду-то, что завтра может случиться коммунистический реванш?
– И это не исключено, однако я говорю не о вероятностях, а о неизбежностях, – Нормен усмехнулся, покрутил коньяк по стенкам бокала, посмотрел на стекающие вязкие дорожки, поднёс бокал к носу, вдохнул, прикрыл глаза от удовольствия и не спеша продолжил.
– Видите ли, капитализм есть движение общественного развития в унисон движению капитала. Деньги же – не только движущая сила общества, но и главная цель его движения, – он усилил смысл этих слов, утвердительным жестом ладони по дугообразной траектории. Продолжил.
– В ходе этого движения мелкий капитал рано или поздно поглощается более крупным. В этом-то лежит основная тенденция капитализма – в его глобализации. В постепенной концентрации материальных благ всего мира в одних руках. Кто верит в возможность мирного существования множества разнообразных национальных независимых и разнообразных капиталистических государств и культур, слишком наивен. Рано или поздно весь мир сварится в «единый коктейль», который, образно говоря, через трубочку выпьет тот, кому всё это будет, в финале, принадлежать. А согласно капиталистическому правилу, принадлежать это будет не всему обществу на основе «паритетного равноправия», а некоему индивиду или группе индивидов, объединённых общей целью и до поры нужных друг другу. Однако препятствием для достижения цели концентрировать в единых руках все материальные блага могут служить некоторые национальные границы и национальные амбициозные элиты, которые будут сокрушаться посредством «демократических ценностей» и формирования конкурентной среды, в которой поражение обособленных национальных субъектов хозяйствования предопределено.
– Вы хотите сказать, что национальные границы Чехословакии, равно, как и её хозяйственные субъекты, находятся под угрозой исчезновения? Так? – Гавел поднял брови.
Нормен, не ответив на этот вопрос, словно пропустив его мимо ушей, спросил.
– А что, по вашему, есть демократия?
– Ну, разумеется, право выбирать! – Вацлав ответил так, словно его спросили, «сколько будет дважды два».
Нормен усмехнулся.
– Вот поэтому инструменты «демократических выборов» на фоне формирования конкурентной среды не только в экономике, но и в политике позволят с относительной закономерностью получать власть путём борьбы «политических технологий», базирующихся на финансировании. А следовательно, победа в этих «демократических выборах» предопределённо будет доставаться тому, в чьих руках находится центр мирового финансового рынка. Важно сформировать эгоистический «класс потребителей», как опору общественного сознания «общества потребления». Этакое управляемое и предсказуемое «электоральное большинство». Вообще, это проще, чем создать человека, способного на самоотречение, через служение обществу, чего добивались коммунисты. Ибо человек – грешное создание. Им движут лень, жадность, зависть, страх, тщеславие. Поэтому ему куда проще внушить то, что нет необходимости ограничивать свои желания, что материальные блага и достижения – превыше всего! Методы нашей идеологической борьбы базируются не на идеях, но на вполне материальной основе. Достаточно демонстрировать более совершенные условия жизни, что бы привлечь на свою сторону «демократическую общественность» стран – наших сегодняшних противников. Ведь достаточно вполне счастливому человеку показать, что его сосед живёт успешнее, чтобы сделать того вполне несчастным. Необходимо при этом продвигать в странах-противницах условия свободы любых действий и мыслей, направленных на подрыв существующей общественно-политической формации.
