Читать онлайн полностью бесплатно Анна Белинская - Гадалка для холостяка

Гадалка для холостяка

НЕ ФЭНТЕЗИ. — Илюша, я записала нас на сеанс к ясновидящей, — ошарашивает меня ба. — Ты что сделала. — подскакиваю со стула. — Ты в своем уме. — Не хами. Она сильная.

1. Глава 1. Богиня автовокзальной столовки и расточительница ломбардов

Из полудремы меня выдергивает отбивающий на столе чечётку вибрирующий телефон. Приоткрываю один глаз и обреченно закатываю его обратно.

Перерыв между парами я хотел потратить на пятнадцатиминутный отдых, а придется выслушивать очередной бред.

Протерев ладонью лицо и взъерошив волосы, принимаю звонок:

— Да. Слушаю.

— Илюша, это ты, сынок? — умирающим голосом спрашивает Аглая Рудольфовна, моя бабушка по материнской линии.

— Я, бабуль, я… — Прикрываю рот и зеваю.

— Ох, что-то не признала тебя, милый! — ропщет бабуля. — Я тебя не отвлекаю?

— У меня перерыв. Слушаю внимательно.

Относительно внимательно. Бросив взгляд на наручные часы, замечаю, что до семинара у бакалавров-третьекурсников остаётся менее семи минут. А значит, с минуты на минуту аудитория наполнится галдящими студентами.

— Хорошо, милый, — кряхтит Аглая Рудольфовна.

— Бабуль, что случилось? — Устало смотрю в окно. Мелкий снег ненавязчиво кружит в воздухе, убаюкивая. Конец марта, но в Москве не пахнет весной. Пахнет очередной депрессией и авитаминозом у москвичей, а мне, по большому счету, ровно. Я не поддаюсь погодным провокациям и не жду обещанных прогнозов. Я дышу по типу «живем один раз», так стоит ли растрачивать свое время на лиричное уныние?

Мои глаза слипаются, хоть спички вставляй. До полуночи я снимал напряжение в теплом молочном теле очередной моей новой подружки на разок, а после, проводив Веронику-Марину-на-вечер, просидел до трех часов ночи, проверяя контрольное тестирование у энергетиков.

— Всё. Это конец, Илюш, — вздыхает ба.

Закатываю глаза и, смачно зевнув, откидываюсь на спинку стула.

— Бабуль, это уже третий конец. И, заметь, только за эту неделю, — равнодушно вещаю и вновь смотрю на часы.

Если мы собираемся обсуждать подошедший срок ее кончины, то это может растянуться на годы. Собственно, Аглая Рудольфовна уже как года три беспрерывно собирается на тот свет. У нее заготовлена сумка на этот случай, ожидающая в прихожей у двери.

— Нет, Ванюш, я чувствую. В этот раз — точно. Мой час пробил. — Слышу звук опустошенного сливного бочка и морщусь: опять из туалета звонит.

— Илья, ба. Я Илья.

Она прекрасно знает кто я. Когда хитроумная Аглая Рудольфовна называет меня именем моего почившего деда, она лишь предусмотрительно сгущает краски. Для каких-то своих целей. И я с интересом жду, какова цель в этот раз.

— Ах, точно. Илюша, внучок! — Мне снова хочется закатить глаза, но вовремя вспоминаю слова всё той же бабули, когда в детстве она пугала меня байками, что если часто так делать, то глаза могут не вернуться обратно. Не знаю, как, но это работает. — Вот видишь, память совсем стала подводить старую, никому не нужную бабку. — Хлопает дверью и громко шаркает тапками.

Ну, конечно.

Я все-таки закатываю глаза.

С памятью у Аглаи Рудольфовны полный порядок. Она помнит, по какой цене продавалась селедка в прошлом месяце, может запросто назвать курс доллара шестилетней давности и перечислить все дни рождения звезд нашей эстрады, начиная с Шаляпина. Того, который постарше.

Так что эти сказки про старческий склероз пусть рассказывает своим подружкам по сплетням. А у нее их, к сведению, целый автопарк, вагон и приличная тележка. И это тоже к тому, что она — старая, никому не нужная бабка.

Бабуля большую часть своей жизни проработала в столовой при автовокзале поваром. Ее знали и уважали все — от шофера до вокзального бомжа. Ей поклонялись местные собаки, которых она подкармливала объедками, отдавали приветствие сотрудники правоохранительных органов, патрулирующие вокзал, за вечерние подгоны остатков колбасных обрезок и мясных вырезок, целомудренно сэкономленных на гуляшах и киевских котлетах для пассажиров. Она одна, без посторонней помощи, готовила блюда для празднования свадьбы дочери заместителя мэра лет тридцать назад. Ей целовал руки сам Иннокентий Смоктуновский, когда обедал в здании автовокзала перед рейсом Москва-Кисловодск. Но, думаю, сей факт своей биографии Аглая Рудольфовна нафантазировала. Хотя…

На пенсию Миронова Аглая Рудольфовна вышла сразу, как пробил пенсионный возраст. Она всю жизнь протаскала кипящие котлы весом с тонну, отчего нахватала кучу всякой хвори: и остеохондроз, и артроз, и сколиоз, и межпозвоночную грыжу. Но сидеть без работы для бабули сродни плену. Поэтому она устроилась в ломбард неподалеку от нашего дома ночным сторожем. Ох, и зажили мы тогда с бабулей! Как вспомню! Девяностые, я — школьник, дефицит в стране, но не в ломбарде! В ломбарде было все — от банки с ржавыми шпротами до черной икры. Я, единственный в классе, щеголял в настоящих заморских кожаных туфлях благодаря таможенному конфискату.

Весь конфискованный товар сплавляли в ломбард, там он долго залеживался, уценялся и растаскивался между своими по дешевке. А уж сколько золотых украшений бабуля наклепала из сданных зубных коронок — не счесть!

Короче говоря, Аглая Рудольфовна — мировая бабуля! Но со своими приветами.

Она вырастила меня практически в одиночку. Моя мать родила меня в юном возрасте, когда ей только исполнилось восемнадцать. Поздний ребенок Мироновых Аглаи и Ивана был долгожданным, но, как говорит сама ба, бесполезным и, как оказалось, ненужным. Мать попила кровушки у деда с ба в детстве и, только закончив школу, родила меня — Илью Миронова. Кто мой папаша, известно лишь моим ДНК, но они упорно молчат, так же, как и моя мать.



Другие книги автора Анна Белинская
Ваши рекомендации