Я приняла решение быть фрилансером в то время, когда этого слова в нашем словаре еще не было.
Профессиональная жизнь разделилась на должностные обязанности и собственные проекты. Я «ходила на службу» в будни и проводила свои тренинги по выходным. Со временем поняла, что отдаю предпочтение тренингам перед консультациями, больше им верю, да и режим тренинга мне больше подходил – 2—3 дня работы и несколько дней отдыха. О том, что тренинг невозможно совмещать с другой деятельностью, стало понятно сразу. Поэтому в понедельник и вторник я делала видимость работы или то, что не требует включенности, например, заполняла отчеты, которых в госучреждениях всегда море. А в среду у меня был приемный день. Люди имели возможность позвонить в центр, где я работала, и записаться на консультацию к любому специалисту. Бесплатно. У меня всегда запись была на несколько недель вперед и всегда «под завязку», то есть 8 консультаций в день. Вероятно, я работала неплохо, но говорить о качестве с такой нагрузкой сложно. Я мечтала, что кто-то не придет, но люди так долго ждали этой консультации, что редко от нее отказывались. Однажды мое дежурство выпало на 3 января, с все теми же 8 консультациями.
Я ждала. Ждала, когда одна чаша весов перевесит. После выступления на Конференции, публикаций в «Психологической газете» и проведении тренинга в институте мне стали поступать предложения на выездные тренинги. Первый я провела в Туле – и получила гонорар, равный месячной зарплате. Но ощущения, что я смогу стабильно работать тренером, у меня не было. В моем окружении отсутствовал сценарий, как можно работать, не работая в учреждении. Вот я психолог в муниципальном психологическом центре, у меня есть рабочее время, обязанности, выходные, отпуск, зарплата, больничный лист и в перспективе пенсия. Это было понятно, и хотя не вызывало восторга, но и страха тоже не было. Усталость – неизбежный признак того, что работаю. А на тренинг я шла, как будто это было приключение, увлекательное, завораживающее, одна мысль о нем вызывала прилив энергии… И ещё за это мне платили деньги. «Деньги не платят за удовольствие!» – вопил кто-то внутри меня. Понадобилось около трёх лет, прежде чем я дала себе право выбрать и отказаться.
Этап двух стульев – это время на то, чтобы убедить себя. За это время накапливается критическая масса нежелания быть наёмным работником и уверенность, что работу на фрилансе можно стабилизировать. Уверенность, что будут заказы, что хватит профессионализма выдержать конкуренцию, что не иссякнут идеи, что новая жизнь не надоест и не разочарует. Гарантий никто не даст. Я видела людей, которые возвращались к работодателям и рассматривали свой опыт, как ошибку. Фриланс подходит не всем. Мне он подошёл…
Работа в центре все больше напоминала мышиную возню и все меньше была для меня связана с практической психологией. На работе требовали аттестации, и я подала на высшую категорию. Получение ее гарантировало мне прибавку к зарплате, зависть коллег и все те же 8 консультаций в день. К аттестации я подготовила материал по работе с родителями, его у меня накопилось очень много, с этой темой был связан мой интерес. Но материалы тренингов для родителей, их отзывы, изменения, которые произошли с их детьми, очень сильно отличались от колонок цифр и показателей тестов. Я стояла под дверью и подслушивала разговоры комиссии. И, когда уже решение о том, чтобы отказать мне, было принято, кто-то сказал: «Она ездит по стране с тренингами и работает в институте. Скоро она станет известным тренером, а мы будем выглядеть полными дураками, которые не присвоили ей категорию». Аргумент возымел силу, мне дали «вышку». Но в покое меня не оставили, все чаще заходил разговор о диссертации. И я даже начала собирать материал – на моем рабочем столе росла стопка книг для изучения. А дома я писала «в стол» книгу про тренинги личностного роста. Писалась она бойко, как только выпадала возможность. А при взгляде на стопку на рабочем столе у меня тут же исчезали все силы, я начинала зевать, читала материалы и не понимала сути.
В то время мне попалось на глаза определение лени. Справочник практической психологии называл ленью неосознанное сопротивление бесполезной работе. Оно стало для меня лакмусовой бумажкой, которой я проверяла все, что делала.
Я ждала последней капли. Она капнула неожиданно. В обеденный перерыв я обычно уходила домой, благо, что жила на той же улице. Однажды задержалась и решила не идти, иначе бы опоздала на консультацию. Решила сходить в магазин и перекусить чем-нибудь по-быстрому. У нас была комната отдыха, с чайником и всем необходимым. Мои коллеги, напротив, никогда не уходили, обедали здесь же. И я стала свидетелем того, что они называли «психологический салат» – жуткого месива из самых разных продуктов, залитого майонезом и замешанного в тазикоподобной миске. Выскочила из комнаты с рвотными позывами и пошла домой. Мужу сказала: «Меня тошнит от работы». Он ответил: «Уходи». К концу обеденного перерыва я вернулась и написала заявление на увольнение.
