«ФЛУКТУАЦИЯ В БАГРОВОМ ВРЕМЕНИ»
На вокзале творился хаос. Пассажиры атаковали вагоны. Всем
хотелось уехать. С чемоданами, узлами, баулами, в шумной массе они двигались, толкались, втискивались в отвоёванное пространство, целеустремлённо пробираясь на посадку. Крики, ругательства, шарканье обуви по перрону сливались в единый гул. Только фырчанье клапана паровозного котла, выбрасывающего лишний пар, мог заглушить людскую какофонию.
Павлу легче удавалось пройти сквозь толпу – был без вещей и
лихо, орудуя телом, скоро оказался у подножки вагона. Заметил юную барышню, держащую чемоданчик. Она давно стояла перед входом. Её оттесняли наглые мужики и бойкие женщины, влезая вперёд и, казалось, вот- вот вытолкнут за пределы очереди. Позади девушки двигалась женщина – видимо мать. В одной руке удерживала сумку – другой крепко прицепилась за дочь.
– Дайте руку, сударыня! – обратился унтер-офицер к девушке и
протянул свою. – Ну же, хватайтесь быстрее!
Та взглянула на юнкера. – Мерси, – улыбнувшись, взялась за руку. – Там ещё мама, – сказала, извиняясь за хлопоты.
Приложив усилие, Павел поднял дворянку на площадку
тамбура и помог матери не отстать. Взяв их вещи, офицер пропустил женщин вперёд и способствовал пройти в вагон. Свободных мест не было, только пустая верхняя полка в самом конце, обрадовала Павла. Он скорее поставил на неё чемодан, и мило улыбнулся женщине, пытавшейся опередить, но саквояж энергичной пассажирки, придержанный рукой Павла, не достиг цели. – Извините, мадам, место занято.
– Нахал! – огрызнулась та. – Я вперёд хотела занять, – она
забросила дорожную сумку на соседнюю полку, которая была оккупирована её же узлами.
– Дальше, думаю, идти – смысла нет, – уверенно сказал офицер
женщинам, взятым под опеку. Он заботливо ограждал молодую девушку от пассажиров, бесцеремонно пробивающихся вперёд. – В других вагонах такая же обстановка, а тут хоть одно место отвоевали. Придётся по очереди отдыхать.
Сесть было некуда. Долгое время пришлось стоять, ожидая отправки
поезда.
– Господа! – крикнул Павел вновь прибывающим пассажирам,
стремящимся пройти весь вагон в поисках мест. – Здесь всё занято! Напрасно рвётесь! А в соседний вагон дверь заперта!
– Ишь умный какой! – шумел мужчина, потеснив Павла. – Сам место
нашёл, а другим, значит, – мест нет! Ничего, в сортире поеду, там тоже место!
Он пролез вперёд, вышел в тамбур, и действительно, открыв туалет,
вошёл туда и захлопнул за собой дверь.
– Смотрите! И правда в нужнике надумал ехать! – засмеялась
женщина, спорившая до этого за место с Павлом.
– Теперь туалет, господа, будет платный! – захохотал бородатый
дядька, лежавший на полке верхнего яруса.
– За дорогу соберёт не малый капитал, – поддержал Павел.
Нервозность присутствующих спала, посыпались шутки, высмеивая туалетного счастливца.
На нижней полке предпоследнего отсека, рядом с которым
находились Павел и его спутницы, среди вещей, занимающих весь плацкарт, восседал лысый мужчина. Как наседка на гнезде, раскинув руки в стороны, наклоняясь вперёд, удерживал свой скарб, будто у него хотели его отнять. Противоположная полка была обсижена членами его семьи: женой, тёщей и детьми-подростками. Супруга надоедливо ворчала, дёргала мужа по пустякам, тот нервничал и потел.
– Уважаемый! – обратился Павел к главе семейства. – Ваши пожитки
можно составить наверх, там поместятся, если аккуратно переложить. А на освободившееся сидение смогут присесть женщины. Не стоять же им на ногах всю дорогу. – Не дожидаясь согласия хозяина, Павел смело принялся за дело. – Прошу Вас, садитесь, – предложил дамам после самовольной рокировки вещей. – Надеюсь, не возражаете? – спросил недовольного соседа.
– Тут и для вас присест найдётся, молодой человек, – с уважением
сказала мать девушки, плотнее придвинувшись к лысому дядьке, притеснив его к окну.
После того, как проводник затопил печь, в вагоне стало жарко и
душно, хотя за окнами стояла поздняя осень.
Павел снял армейскую шинель. Мама с дочкой последовали примеру
попутчика. Сидеть стало намного удобнее.
Не прошло ещё двух недель, как большевики сбросили временное
правительство и объявили власть пролетариата. Надлежащего порядка в стране не стало. Общество задохнулось от беззакония. Граждане, не принимающие власть советов, стремились убежать за границу: в Германию, Финляндию, во Францию… Дворяне, купцы, зажиточные люди, для кого Родина оценивалась далеко не патриотическими чувствами, а иными критериями, кинулись прочь от навалившегося произвола, охватившего все сферы жизненной деятельности. Их можно было понять – спасали нажитое добро. В условиях страха и вседозволенности жить стало невыносимо сложно. Появились банды, почуяли добычу и выползли наружу жулики, воры, насильники. Оружия на руках в эту пору имелось предостаточно, ходить по ночам было опасно. Сотрудники ВЧК, руководимые товарищем Дзержинским, не смыкали глаз. Красные бригады патрулировали городские улицы. Преступников порой расстреливали на месте без суда.
