Они пришли ночью.
Бесшумные, как призраки, и неотвратимые, как рок. Вырезали часовых, ворвались в
спящую колонию. Поднесли багряную жертву безразличной старухе со стальной
косой.
Бараки и загоны
наполнились криками и запахом паленой плоти. Лазерные винтовки работали беспрерывно, уничтожая все на пути.
Я сидела на койке,
вжавшись спиной в стену. Скулила, как отбившийся от стаи детеныш. Мне было
пять. Или меньше?.. Память милосердна, не то, что те, в черных масках.
В мой закуток
ворвался отец (столько лет прошло, а я все еще вижу перед собой его лицо: вечно
хмурое, но такое родное). Накрыл полой плаща. Вывел в коридор.
Скулить перестала.
Вцепилась в отцовский ремень. Ноги отказывались идти, и отец практически волок
меня за собой. Вокруг нас полыхал пожар: языки пламени жадно облизывали стены,
рассыпались сотней искр.
Возле самого выхода
решилась высунуть нос из укрытия. Но отец не позволил.
— Не смотри! —
прикрикнул и повел меня дальше.
От ужаса я щелкнула
языком, хрипло пискнула. Обратилась в слух. Но в ответ не донеслось ни звука.
— Бесполезно, они не
отзовутся, — хрипло выдавил отец.
Я завизжала —
громко, пронзительно. Так, что самой заложило уши.
Сзади раздался
властный оклик. Отец увернулся от огненного лезвия. Раскрыл плащ и крикнул:
— Бежим!
Я неслась так, что
кружилась голова. Пространство вокруг сливалось, в ушах свистел ветер.
Казалось, сейчас подпрыгну, расправлю руки — и полечу. И все происходящее
окажется лишь страшным сном.
Я зажмурилась:
«Сейчас… Открою глаза, и всего этого не будет. Мы с отцом посмеемся и пойдем
кормить любимцев. Они такие забавные — почти помню — гладкие, нежные и очень
добрые. Наши ангелы. Наше все».
Не вышло. Кошмар не
исчез. Всюду огонь. Смерть и разрушение.
Отец упал, выронил
меня из рук. Из его горла вырвался сдавленный хрип.
Я всегда слушалась,
но на этот раз не смогла. На карачках подползла к отцу и всхлипнула. Луч лазера
расщепил отца, как полено.
Подняла полный
ненависти взгляд на преследователей: черные тени. Лица, обезображенные масками.
Стволы винтовок качнулись в мою сторону.
Припустила.
Подпрыгнула — увернулась от первого залпа. Второй прошил землю под ногами.
Чиркнул по босой пятке.
Третий. Четвертый.
Прыжок — уклон влево — подскок. Хохот за спиной: издевались, им было смешно. Не
сомневались, что поймают. Не знали.
Там, за жилым
бараком, меня ждало спасение. Колодец. Глубокий. Его копали еще до нас – искали
воду. Не нашли. А мы сумели, но это уже не важно.
В бешеной пляске
достигла цели. Страшно. Но руки выполнили команду без задержки. Сдвинули в
сторону крышку.
Воздух над головой
раскалился. Враги перестали ржать. Сосредоточились на стрельбе.
Я всегда была
ловкой, быстрой. И удачливой. Прижалась к песчаной почве. Нащупала веревочную
лестницу. Начала спуск.
Топот ног догнал
меня на седьмой «ступеньке». Я знала — там есть небольшое углубление. В этой
нише повар хранил продукты.
Скинула в воду
емкости с продпайками, лестницу. Затихла.
— Хей! —грозный окрик прошил меня не хуже лазера. —
Вылезай!
Я молчала. Сердце
билось где-то в желудке. Ртом судорожно хватала воздух. В боку кололо, а спина
горела огнем.
— Все одно —
сдохнет! — припечатал другой голос, скрипучий и выцветший.
Громыхнула крышка.
Преследователи снова заржали. Тьма укрыла меня душным покрывалом. Адская боль в
спине подобралась к горлу. Я чувствовала: скоро умру. Никто не придет мне на
помощь. Луч, погубивший отца, дотянулся и до меня.
Перед глазами
разлилась огненная река. Бурный поток подхватил меня и выбросил на берег
беспамятства. Прямо под ноги голодному зверю ужаса, терзающего тысячами игл и
сотней острых клинков. Безжалостному и беспощадному.
Время зажгло красный
фонарь с надписью «stop». Все ушло.
Осталась боль, страх и желание умереть. Остановить бесконечную пытку.
Краткие вспышки
сознания сменялись новыми приступами отчаяния и провалами в небытие. Сил не
хватало. Как ни пыталась, так и не перекатилась на бок. Не упала в спасительную
воду — она могла хоть на мгновение остудить полыхающую спину. Смочить
пересохшее горло.
Новый рывок в
реальность и старая боль. Металлический предмет ударился о стены моей тюрьмы.
Этот звук ввинтился в мой мозг, выдернул из цепких лап забвения.
Всплеск воды
сообщил: кто-то там, за пределами каменного склепа, испытывал жажду. Я тоже
хотела пить. Пить и выжить. Или сдохнуть и никогда больше не слышать гнетущей
тишины, разрывающей барабанные перепонки.
Сжала зубы так, что
треснула эмаль. С нечеловеческим рыком повернулась. Мое тело плавно поползло
вниз. Соскользнуло с выступа.
Падение закончилось
быстро. Я попала точно в цель: широкая посудина поймала меня в мокрые силки.
Ухватилась за
толстую веревку ослабевшими руками. Для страховки впилась в нее зубами.
Спасительное суденышко, покачиваясь и подпрыгивая, продолжило подниматься — с
безбилетником на борту.
«Нет, нет, нет, —
твердила я про себя, как мантру. — Нужно выдержать...» Голова кружилась. Но
пальцы впились в опору намертво. Своды колодца то сужались, то расширялись. Или
мне так казалось?
