Пролог
26.04.2004г.
Глубокой ночью месье Вьен осторожно ступал по узкому карнизу частного дома, расположенного в пригороде Парижа. Миллиметр за миллиметром Бастиан бесшумно крался к заветной цели, скованный страхом напугать драгоценный объект – четырнадцатилетнюю дочь Мишель. Одетая в розовую пижаму девушка стояла за распахнутым настежь окном и эмоционально жестикулировала руками.
Ей снился сон.
– Уста любимой обещают рай, маня изгибом филигранным, – страстно прошептал Ренато.
Герцог заключил Симону в объятия, и молодые люди растворились в сладостной неге прощального поцелуя. С трудом оторвавшись от горячих губ Ландольфи, девушка весело рассмеялась.
– Уходи, – тихо промолвила герцогиня Манетти. – Прислуга может зайти в любой момент.
– Ты увидишь меня во сне, – пообещал Ренато, ласково убирая выбившуюся прядь волос с лица девушки.
Затем герцог Ландольфи ловко перепрыгнул через распахнутое окно и скрылся в темноте летней ночи. Девушка восторженно закрыла глаза.
Неожиданно во дворе поместья раздался выстрел.
Герцогиня подбежала к окну. Крик ужаса вырвался из груди Симоны. Внизу, около цветочной клумбы, лежало бездыханное тело Ренато. Обезумевшая, девушка бросилась вслед за любимым, однако не смогла упасть: мощная рука крепко ухватила Симону за плечо.
– Медвежонок, проснись! – услышала девушка тревожный голос отца.
Оковы мрачного сна разжались. Мишель недоуменно огляделась по сторонам и в ужасе отпрянула от коварно манящего выступа. Вьен крепко обнял дочь.
– Папа, я так устала, – разрыдавшись, пожаловалась Миша.
– Все наладится, дорогая, – попытался ее успокоить встревоженный Бастиан.
***
– Как давно кошмары омрачают твой сон? – спросила Мишу доктор Жаклин.
В ожидании ответа женщина обратила дружелюбный взгляд на юную пациентку. Вьен, расположившаяся напротив психолога в мягком кресле, нервно теребила пальцами резинку для волос.
– С шести лет, – кратко ответила Миша, не поднимая голову.
– Сюжет меняется? – ровным голосом поинтересовалась мадам Решар.
– Только декорации: время, место, эпоха. Ситуация всегда идентична: молодой человек умирает на моих глазах, а я, – голос Вьен дрогнул, – бессильна что-либо изменить.
Мишель ощутила привычный тремор в конечностях от неприятных воспоминаний.
– О, Юнг, опять! – неожиданно воскликнула доктор Жаклин.
Мадам Решар суетливо подошла к большой клетке, стоявшей в дальнем углу кабинета. Психолог открыла железную дверцу и достала крупного рыжего хомяка. Умилительное существо невозмутимо жевало торчащую из пасти травинку.
– Толстому хулигану удаётся ежедневно переворачивать миску с водой, – пожаловалась Мише доктор Жаклин.
Схватив розовую тряпку, мадам Решар непринуждённо приступила к очистке жилища грызуна.
– Можешь подержать хитрого обжору? – не глядя на Мишель, спросила психолог.
Вьен осторожно взяла в руки хомяка. Указательным пальцем левой руки девочка аккуратно провела по мягкой шерстке животного. Юнг вздрогнул и удивлённо уставился на Мишель. Девочка засмеялась. Доктор Жаклин, наблюдавшая за парочкой, удовлетворенно улыбнулась.
– Болезненное расстройство парасомнического спектра, иными словами, бодрствование во сне является индивидуальной реакцией девочки на стресс, – объяснила родителям Вьен доктор Жаклин.
– Данное состояние опасно для здоровья нашей дочери? – обеспокоенно спросила детского психолога Натали.
– Во время сна необходимо оградить ребёнка от потенциально опасных объектов, – рекомендовала доктор Жаклин. – Тщательно закрывайте на ночь двери и окна. Спрячьте колющие, режущие предметы.
– Вы собираетесь назначать Мишель медикаменты? – тревожным голосом задал вопрос месье Бастиан.
– В употреблении лекарственных средств нет необходимости. Я проведу с девочкой курс сеансов психотерапии. Думаю, все наладится, – рассеяла волнение родителей мадам Решар.
В то время, как родители Мишель беседовали с врачом, девочка вышла на улицу. Вьен согласилась на консультацию с психотерапевтом лишь для того, чтобы успокоить маму и папу.
Миша уже не верила в то, что ее может вылечить доктор Жаклин, да и какой-либо иной специалист. Данное убеждение подтверждалось богатым опытом, состоящим из неудачных попыток исцелиться с помощью отрядов психологов, психотерапевтов, психиатров: в итоге Мишель поняла, что бесповоротно неизлечима и вынуждена самостоятельно учиться жить со своим тяжелым эмоциональным состоянием.
Взгляд Вьен остановился на двух очаровательных школьницах, весело болтающих о какой-то ерунде. «Почему я не могу быть, как все: легкой, беззаботной, счастливой?! Жуткие сны, ежедневные мрачные чувства неясного происхождения, иногда даже не дающие возможности вздохнуть полной грудью – за что мне все это?!!» – в отчаянии подумала девочка.
Чтобы не дать возможности слезам образовать приличных размеров лужу, Миша вскочила со скамейки. Руки несчастной дрогнули, и мобильный телефон шлепнулся на землю. Не успела Вьен опомниться, как проходивший мимо подросток ловким движением поднял серебристого цвета раскладушку.
– Держи, – с улыбкой сказал темноволосый молодой человек.
