Утро выдалось пасмурным. Растворенная в воздухе вода плотной пеленой стояла перед глазами. Казалось, туман можно было резать ножом, как сливочный чизкейк. Еще только пятое октября, а погода как в конце осени. Эви торопилась на урок к мисс Хадсон. Но все мысли девочки были заняты предстоящей экспедицией. Почему мама не хочет ехать в Северный Йоркшир? Там ведь так красиво осенью! Отчего ей тревожно? Экспедиция на вертолете – это же просто мечта! Можно лететь над полями, лесами, городами, и всего за каких-то сорок минут оказаться за сотни миль от своего дома! При этой мысли сердце Эви забилось сильнее, а щечки залил розовый румянец.
Кажется, она все отдала бы, чтобы хоть одним глазком взглянуть на этот загадочный лес, а ее маме за такую работу еще и платят!
Благодаря работе в Городском университете Мэри Джонс Паддингтон могла снимать этот большой красивый дом в самом центре города и пользовалась заслуженным уважением в Лидс.
У Эви была уютная спальня на втором этаже и большая игровая комната, куда всегда могли прийти ее друзья. Могли… но, по правде говоря, никакие друзья к Эви давно не приходили. Разве что на день рождения. С тех самых пор, как мама перевела ее на индивидуальное обучение. Днем все одноклассники были в школе, а вечером, когда можно было поиграть и посмотреть кино или послушать музыку, возвращалась с работы мама. Новая работа изматывала ее так, что вечером Мэри Паддингтон хотела только тишины и покоя. Но Эви нравилось думать о том, что есть комнаты, которые, в ее воображении, всегда были полны гостей…
Замечтавшись, Эви и не заметила, как дошла до перекрестка. Здесь было людно. Десятки автомобилей вперивались подслеповатыми фарами в туманную дорогу. Эви знала: по ту сторону будет высокий столб со стрелкой-указателем, а потом нужно повернуть направо, пройти чуть менее квартала, перейти улицу еще раз, и вуаля – мы у дома учительницы мисс Хадсон!
А вот и он, указатель, где красивым готическим шрифтом напечатано заветное название: Гайд-парк.
Да, тот самый парк, где раньше так часто гуляли Эви с мамой! В памяти девочки всплыла картинка: еще один осенний день, только пять лет назад. Усыпанные разноцветной листвой аллеи парка, густо залитые ярким солнечным светом.
«Держись, принцесса! Я тебя сейчас поймаю!» – звенит мамин голос. Как бы не так! Ботиночки Эви легко отталкиваются от ровной дорожки, ковер из ярких листьев бодро хрустит под ногами, ветер свистит в ушках, развевает расстегнутое твидовое пальтишко. И сердце вот-вот выпрыгнет из груди!
Как же беззаботно и хорошо жилось им тогда! Можно было бегать, подолгу гулять в парке, строить кукольные домики, рисовать, лепить из пластилина, ставить спектакли! И все это вместе с мамой! А теперь одни уроки!
Да и мама стала какой-то отрешенной, подолгу задерживается по вечерам, не всегда отвечает на телефонные звонки, а возвращаясь домой, очень мало разговаривает.
Все бы еще ничего, если б она ни окуривала дом благовониями и ладаном и ни раскладывала везде свои амулеты, как лесная шаманка.
«Все это очень и очень странно! Я уже не помню, когда мы в последний раз говорили по душам, не то что играли!» – думала Эви.
– Осторожнее, юная леди!
Резкий гудок автобуса вывел девочку из потока мыслей.
– Вам следует внимательнее переходить дорогу! – водитель сердито сдвинул брови.
– Да, сэр! – поспешно ответила Эви, поправляя спадавший с плеча рюкзак, и резво перебежала на другую сторону.
* * *
– Мисс Паддингтон, вы опоздали ровно на 5 минут 48 секунд. Это на 15 секунд меньше, чем в прошлый раз. Поздравляю, вы прогрессируете!
– Спасибо, мисс Хадсон. Я старалась.
– И все же вы слишком много мечтаете по пути на урок. Вы ведь живете на расстоянии менее двух кварталов и все равно умудряетесь опаздывать ежедневно.
– В том-то и дело. Когда живешь неподалеку, кажется, что еще много времени, и выходишь в последнюю минуту. Простите, мисс Хадсон.
– Хм, – мисс Хадсон пожала плечами. Ей была незнакома эта ситуация.
Она указала Эви на широкое кресло, обитое бежевым плюшем и стоявшее по ту сторону стола, а сама погрузилась в кресло напротив. Кабинет мисс Хадсон располагался на первом этаже ее большого дома. Его окна выходили в сад.
