Они родились в один день и час. Сестра любила читать ему сказки, играя в мать, а по вечерам они гасили в комнате свет, подходили к окну и смотрели в бездонное небо. Ему казалось, будто у сестры светятся глаза, а она смеялась, отвечая, что светятся только звезды. «Значит, у тебя звезды вместо глаз», – говорил он. Они загадали звезду, что светит ярче всех прочих, и решили, что когда вырастут, обязательно сорвут ее. По утрам, лежа в постели, они рассказывали друг другу сны.
Если было тепло, они всей семьей ходили в парк к пруду. Из кафе поблизости доносилась музыка. «Что это, мама?» – спрашивала она у матери, прислушиваясь к звукам. «Это скрипка», – отвечала мать. С тех пор, как только где-нибудь играла скрипка, сестра восклицала: «Скрипку! Я слышу скрипку!..«*. Когда в небе парили чайки, сестра с братом разбегались, сильно-сильно размахивая руками, точно крыльями. «Мы улетим, – кричала она, – обязательно улетим!». «Да, сестренка, да!», – кричал он в ответ, и родители смеялись, глядя на них.
Время шло, брат с сестрой уже учились в школе. Многие одноклассники завидовали ему и втайне мечтали о такой же сестре. После уроков они встречались и шли домой, держась за руки. Они любили зайти в парк и валяться в траве, слушая птиц, или раскачивать друг друга на качелях.
Привычки их кочевали из года в год. Сестра преобразилась, у нее был прямой нос и слегка припухлые губы, стройные формы и овальные плечи, она была очень красивая. Он любил, когда сестра читала ему, сидя на стуле и покачивая ножкой, вытянув носок. В комнате витали нотки лимонных оттенков, так пахли ее духи. Теперь они спали в разных постелях, но по утрам сестра будила его.
– Братец, я проснулась и очень-очень замерзла.
– Ложись ко мне.
Сестра забиралась под одеяло и жалась к нему. Она рассказывала ему про свой сон, в котором были сад и множество птиц. Они с братом были совсем-совсем одни и когда спустились к озеру, спешили раздеться, чтобы окунуться и плыть, потому что вода была парное молоко, а им было душно.
Он ощущал взгляд ее изумрудных глаз, в которых давно уже привык тонуть, ее руку на своей груди, нотки лимонных оттенков, ее дыхание, – в эти минуты его одолевала легкая аритмия, щекочущая в области живота и ниже. Ощущая его волнение, сестрица заливалась смехом. «Не будь таким серьезным», – подтрунивала она.
Они все так же гасили по вечерам свет и смотрели в небо. О, эта нежная хрустальная ручка в его ладони! Вот бы ее поцеловать… И он желал, чтобы скорее наступило утро, когда она замерзнет и вновь попросится к нему под одеяло.
