Этой ночью лес погрузился в тишину. Все звери сидели в своих норах и пещерах. Они наблюдали за тем, как высокие горы разрезали облака, за которыми пряталась луна, окрашенная в багровый цвет.
Деревья едва слышно перешёптывались между собой, сплетничая о столь странном явлении. Испуганно шушукались о маленьких жёлтых цветах, что распустились под покровом ночи на склонах гор, испуская нежный лимонный аромат. Листья с продолговатыми лепестками и заострёнными концами слегка раскачивались на ветру, словно танцуя под неслышное пение стихии. Энотера с жадностью поглощали свет кровавой луны, знаменуя о приближающейся беде. Звери чуяли грядущую опасность и прижимали ближе к себе детёнышей, пытаясь успокоить их и защитить.
Но затем в небе показалась крохотная точка, что быстро разрасталась. Объятый огнём осколок метеора стремительно падал на землю, и небеса окрасились в ярко-рыжий цвет, словно огненное зарево.
Птицы всполошились и подняли крик, покидая гнёзда. Звери выбежали из своих нор и бросились прочь, топча траву и ломая ветви. Хищники и травоядные позабыли о своей вражде, спасаясь все вместе и каждый сам по себе.
Огненный шар резко вспыхнул, входя в атмосферу, и ослепил всех живых обитателей, вызывая у них приступ неконтролируемого ужаса. Энотера засияли ярче, словно ночные свечки, приветствуя разрушительного гостя. И потянулись к нему, раскрывая свои объятия.
Очередная яркая вспышка, и сотряслась земля, омытая золотым пламенем звезды.
В глубине старого леса резвились две лисицы. Их огненно-рыжая шерсть то и дело мелькала среди деревьев и кустов, напоминая блуждающие огоньки, которые вспыхивали то тут, то там. Птицы уже во всю пели, заполняя пространство леса особой атмосферой. Солнце немного припекало, выглядывая из-за листвы, однако горы набрасывали на противоположную часть леса тень, в которой прятались звери, которые больше предпочитали прохладу.
В тени деревьев что-то мелькнуло, и лисицы тут же насторожились, прекращая свою игру. Несколько птиц взлетели, а затем деревья качнулись, будто бы приветствуя кого-то. Лисицы с интересом переглянулись, а затем успокоились и присели в ожидании.
Из темноты донёсся звонкий смех, а после на поляну выбежала маленькая девочка с длинными золотыми волосами и голубыми глазами. Она была одета в лёгкий белый сарафан из льняной ткани с красной каймой из геометрических узоров.
Всем своим видом малышка напоминала милого ангелочка, на груди которого мотался на верёвочке маленький ключ. Босыми ногами она шагала по траве, а завидев лисиц, тут же побежала к ним. Рыжие проказницы испугались и ринулись прочь, но это лишь ещё больше раззадорило ребёнка. Малышка ловко подхватила на руки одну из них и начала её гладить.
– Мизэ, не мучай животных, – громогласно прозвучало над головой девочки.
– Но я и не мучаю… – расстроилась она, продолжая гладить лисицу, что пыталась выбраться из объятий.
Дитя подняло возмущённое личико на высокого старика. Вместо волос на его голове были пара рогов и гнездо между ними, в котором сидели птицы. В руке же он держал большой посох, а одежды его покрылись мхом и местами обросли корой, становясь частью тела лешего.
– Я же просто её гла-ажу, – с обидой протянула Мизэ, уткнувшись носиком в шею лисицы.
– Но ей это не нравится, – раздался ещё один мрачный детский голос.
Мизэ нахмурилась, а затем, чуть подумав, всё же отпустила рыжую хищницу, которая тут же убежала.
– Вот всегда ты так, Мизуки, – девочка опустилась на землю и провела по ней рукой, зарываясь пальцами в густую траву.
Из-за мощной фигуры старца вышла полная копия Мизэ. Однако, в отличие от неё, Мизуки была окутана мрачной атмосферой, и дополняли всю картину густые чёрные волосы и тёмно-серые глаза. Девочка была одета в такой же сарафан, однако кайма отличалась синим цветом, и подол сарафана опускался до самой земли, заставляя траву склониться под тяжестью ткани.
– Нет, – коротко ответила она и достала из своей маленькой сумки пару орешков, поднеся их к своему плечу, через секунду из волос выбрался маленький грызун, напоминающий помесь белки и хомячка.
Зверёк взял лакомство и быстро его сгрыз, тут же перебиравшись на ладонь девочки.
Мизэ тяжело вздохнула и окончательно легла на землю, свернувшись клубочком, перебирая рукой маленькие травинки, что щекотали нос.
– Вот да… – тихо пробормотала она, после чего взяла ключ, что свисал с шеи, и задумчиво повертела его из стороны в сторону, разглядывая еле заметные узоры. – Деда-а, зачем мне этот ключ?
Леший медленно подошёл к девочке, опираясь на свой посох и остановился в паре метров от неё. У ног старца стали вырастать корни, принимая форму кресла, в которое он и сел. Мизуки тихо, словно тень, проследовала за лешими и забралась к нему на колени, зверёк же перебрался на рога старца, распугивая птиц.
– Я не знаю для чего он нужен. Но когда я нашёл вас, этот ключ был уже с тобой. Он был дан тебе от рождения, а значит он предназначен для чего-то очень важного.
Мизэ нахмурилась, продолжая разглядывать ключ, а затем бросила эту затею и подскочила на ноги, тут же подбегая к лешему.
