Она стояла на вершине диких скал.
Об их подножье бились волны океана.
Восточный ветер кудри развевал
Гречанки с редким именем Диана.
Струилось платье, форму смуглых плеч
Изящным силуэтом облегая,
И, не стараясь жизнь свою беречь,
Не отходила девушка от края.
Был взгляд её решителен и смел,
Хотя обрыв от ног её так близко.
Над горизонтом неба свод алел
В лучах последних солнечного диска.
Ей вспомнился опять дракон большой…
Примчался он неведомо откуда,
И удалось спастись лишь ей одной
Из города. Тогда случилось чудо:
Чудовищу понравилось дитя.
Душа его, возможно, стала чище.
Широкой лапой девочку схватя,
Её он перенёс в своё жилище.
Поставил он малышку на утёс
И осмотрел внимательно Диану.
Затем дракон негромко произнёс:
«Останься здесь. Твоим я другом стану.
Согласием ответишь ты сейчас —
И будешь под надёжной жить защитой.
Но если я услышу твой отказ,
Ты упадёшь немедленно убитой
В стремительно бушующий поток,
И восприму я смерть твою забавой.
Не отрицаю, может, я жесток,
Но сделать выбор ты имеешь право».
Все чувства вытеснял безумный страх,
Погибнуть не была она готова.
Возникло безотчётно на устах
Внезапно роковое это слово…
Дракон ей заменил отца и мать,
Восполнил ей семьи родной утрату.
Ему пообещала доверять
Диана, и всю жизнь любила свято
Того, к кому она попала в плен,
Но этот плен был красочен и ярок.
Он, ничего не требуя взамен,
Бескрайний мир ей преподнёс в подарок,
Где для неё рождался солнца луч.
Подобной чести смертный недостоин.
Лишь ей позволил тот, что столь могуч, —
Её герой, её летучий воин.
Стрелой срывался он с высоких гор,
И воздух рассекал он всё быстрее,
И опьянял волнующий простор…
Диана же, сидящая на шее,
В пушистые ныряла облака,
Покрепче обхватив его руками.
А друг её на землю свысока
Пускал уничижительное пламя.
А вечером, вернувшись на утёс,
Чешуйчатой своей шершавой мордой
Уткнувшись ей в колени, словно пёс,
Урчал дракон таинственный и гордый.
В стремлении создать уютный дом,
Где не тревожит дождь или прохлада,
Он кутал девушку заботливым крылом.
Она была растерянна и рада.
Конец придёт всему когда-нибудь.
Диане сообщил дракон однажды,
Что предстоял ему далёкий путь.
Пришлось прощаться. Будто бы от жажды,
Она едва дышала. Всё же сил
В минуту ту послал ей древний предок.
Дракон же ничего не объяснил,
Лишь ласково погладил напоследок
По лбу подругу кончиком крыла.
Вопросы задавать она не смела.
Он ждать велел – она его ждала,
До остального не было ей дела.
Нарушен навсегда теперь покой,
Судьба перевернулась наизнанку.
Хотя своей загадочной душой
Чудовище огромное гречанку
Любило… Впрочем, есть ли в этом толк?
Их счастье изначально было зыбко.
Он улетел – и смех её умолк,
И с губ навечно спряталась улыбка.
Ни вздохов, и ни жалоб, и ни слёз
От девушки в ту ночь не прозвучало.
Дианы сердце зверь с собой унёс,
И безнадёжно опустели скалы.
С тех пор утёс, тоски безмолвный храм,
Ей добровольно стал тюремной башней.
Она рассвет встречала по утрам:
День наступал не лучше, чем вчерашний.
Хоть аппетит давно её исчез,
Её нектаром птицы угощали,
Спускаясь ежедневно к ней с небес,
Желая поддержать в её печали.
Садились стаи их на горный склон,
Удел гречанки им казался жалок.
А из воды, Диане посвящён,
Звучал порой прекрасный хор русалок.
Морских богинь, однако, голоса
Её вниманьем вовсе не владели.
Отныне горизонта полоса
Вмещала все мечты её и цели.
И девушка, знакомый силуэт
Надеясь встретить, не спускала взора.
Пусть год пройдёт и даже много лет —
Вернётся друг. Сегодня. Завтра. Скоро.
Но для драконов вечность – это миг,
А век людей, к несчастью, слишком краток.
Дианы возраст старости достиг,
И время наложило отпечаток.
Коснулась седина её кудрей,
И потеряла грацию фигура,
Лицо морщины сделали мудрей…
А сверху вниз взирали так же хмуро
Всё те же тучи. Тот же океан
Стучал об горы, что прямы и гладки.
Природе чуткий разум не был дан
Постичь любви великие загадки.
2007
