- Елена, Елена! Да где ж эта девка бедовая запропастилась? - Глаша - старшая нянька, недовольно ходила по царскому саду, оглядываясь по сторонам и уперев руки в боки. - Надо же было нашему царю батюшке Гороху, взять пять лет назад свою чудаковатую племянницу на воспитание. Он ей, считай безродной, кров над головой дал, а она, неблагодарная, сколько уже соков и крови из царя батюшки выпила. А из нас? Дерзит, волю царскую нарушает. Скольких женихов прогнала, а уже семнадцать годков, так и хочет всю жизнь в девках проходить. Вот зачем царю такая обуза? Корми, пои ее и такая неблагодарность. У него вон своя родная дочка, красавица подрастает. Марьяне уже пятнадцать годков в этом году исполнится. Ей тоже жениха скоро искать, а Елена такой позор на наши головы навлекает. Вот Марьяна это царевна, а эта, тху на нее, - скривилась Глаша и на землю плюнула. - И царевичи-то, да боярские сыновья все как на подбор красавцы к ней сватаются, а эта дуреха им все загадки каверзные загадывает, да поворот от ворот дает. Носом крутит, а сама считай никто. Неблагодарная! А как одевается? Позор! И чего с ней царь Горох возится? Уже давно розгами отходить надо, сам с ней мучается, и мы с ней маемся.
- Да брось Глаша, - рассмеялась идущая рядом с ней Арина, вторая нянька. - Царевна Елена, конечно, чудаковатая, как мальчишка себя ведет порой, но ведь добрая. Мне ни разу слова плохого не сказала. А вот Марьяна, меня давеча даже за волосы оттаскала, - Арина, почесала копну густых волос, поморщилась, вспоминая неприятный инцидент. – Людская молва идет, Елена в отца своего пошла, да вот знать бы кто он. Все царь батюшка в секрете держит. Леля то, сестра нашего царя батюшки, считай, на десять годков его старше была, упокой господь её душу мятежную. Это, в каком же возрасте, она дитя свое родила? Слыхала я, она еще когда ей семнадцать годков исполнилось, влюбилась жутко в колдуна черного и убежала из родительского дома, не получив дозволения на свадьбу. Может этот колдун и есть отец нашей Елены? Отсюда и причуды такие у царевны? - прошептала Арина, оглядываясь по сторонам.
- Не дури, - Глаша рукой по лбу провела, вытирая выступившие капли пота. Она была пышная женщина, в теле, поиски царевны в полуденный зной ей давались тяжело. - Я, конечно, царевну Лелю сама не застала и историю эту тоже только из чужих уст слыхала, но мне кажется враньем все это, выдумкой. Загуляла царевна с конюхом, вот ее родители и спрятали с глаз долой. Срам-то какой. Сама лично слышала, как царь Горох, казначею нашему, который сына своего хотел Елене в мужья предложить, нашептывал, что у царевны брат есть старший. Бедовый на всю голову. Казначея-то царь батюшка ценит, отговорил его от опрометчивого поступка, тот больше сына за царевну Елену не сватает. И вот скажи мне, почему Елену царь взял на воспитание, а племянника, получается, нет?
- Да кто же в царскую голову влезет, - усмехнулась Арина.
- А я так думаю, что малец этот безродный родился, а вот у Елены отец может какой боярин опальный. Может, кто и согласился царевну Лелю уже порченую в жёны взять, чтобы прощение вымолить у государя. Вот поэтому, царь Горох племянницу признал и на воспитание забрал после гибели сестры своей, а сына её, от холопа нагулянного, не признал.
- А мне жалко парня, если это так, - вздохнула Арина. - Чем он виноват, что у него отец из простых людей? Разве мы хуже других?
- Ты нос-то не задирай, - окинула Арину презрительным взглядом старшая нянька. – Знай свое место. Где это видано, чтобы холоп за царским столом сидел!
- Если у Елены отец есть, чего ее царь к себе забрал? - озадачилась Арина.
- Так они оба сгинули и Леля, и муж ее, - Глаша тяжело вздохнула, помахав на себя платком. - Так, что обычная девка Елена, а не колдунья, а еще бездарность. Пять лет она тут уже живет и никакого колдовства не творила. Дикая, нелюдимая. Вот Марьяна наша, вот где талант, - умиленно заулыбалась нянька. - А Елена только, что лицом ладная вышла, хотя как по мне Марьяна гораздо симпатичнее. Вот за что Елену все Прекрасной величают?
- Красивая, - протянула Арина с завистью.
- В чем? - скривилась Глаша. - Вечно растрепанная, в пыли перепачканная, одета в штаны и рубаху простую и не скажешь, что царевна. Сразу видно, что воспитание хромает. Да и откуда ему взяться? Она-то в царский замок попала почти взрослой, ей двенадцать уже было. Как вспомню, как это чудо дикое привезли, вздрогну. Тебя тогда еще не было тут, ты с ней так не намучилась как мы, поэтому и считаешь доброй. Она, что волчонок дикий, в угол забилась, никого к себе не подпускала. А когда к ней Марьяна пришла, так они друг дружке в волосы вцепились, а Марьянушка всего-то и хотела куклу ее взять поиграть. Елена в игрушку мертвой хваткой вцепилась, не отдавала. Не только на царевну, Елена тогда бросалась, и на нас, слуг обычных тоже. Ох и намаялись мы тогда! Это потом уже, когда царь колдунью светлую к ней пригласил, успокоилась девка. Первое время, будто во сне ходила, отрешенная от жизни, никого не замечала, а потом ожила, только из прошлого своего ничего не помнила. На собственное имя первое время не откликалась.
