Уважаемые читатели!
Представляю вашему вниманию настоящее издание, посвященное правовому регулированию совершения экстраординарных сделок – крупных сделок, сделок с заинтересованностью, а также сделок, специальный порядок согласования которых предусмотрен уставом хозяйственного общества.
Подобно людям, корпорации существуют в социуме, вступают в правоотношения и совершают сделки.
Сделки корпораций могут быть обычными – ординарными, совершаемыми в процессе обычной хозяйственной деятельности, и экстраординарными – выходящими за рамки обычной хозяйственной деятельности.
В части регулирования экстраординарных сделок российское законодательство длительное время оставалось достаточно стабильным, в судебной практике сложились устойчивые подходы к применению правовых норм к таким сделкам.
Однако задача реформирования институтов крупных сделок и сделок с заинтересованностью обсуждалась уже давно. Было подготовлено несколько законопроектов. Специалисты высказывали порой противоречивые мнения: от радикального – исключить эти институты из российской правовой системы и заменить их другими правовым средствами, такими как ответственность директоров, взыскание убытков, до консервативного – оставить действующие правовые нормы без изменения. В результате победила компромиссная позиция, которая проявит себя только через несколько лет, а применять законодательные нормы надо уже сейчас.
Итак, в новый, 2017 год мы вошли с новым правовым режимом экстраординарных сделок, совершаемых хозяйственными обществами.
Федеральный закон от 3 июля 2016 г. № 343-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» и Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» в части регулирования крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность», вступивший в силу с 1 января 2017 г., внес в законодательство изменения, которые достаточно серьезно меняют устоявшуюся концепцию совершения хозяйственными обществами экстраординарных сделок.
В качестве законодательного тренда можно отметить увеличение диспозитивности в корпоративных отношениях – предоставление большей самостоятельности их участникам.
Некоторые нововведения можно даже назвать революционными, меняющими не только и не столько правовой режим совершения экстраординарных сделок, сколько вообще всю концепцию таких сделок.
Так, в определенной степени можно утверждать, что последние новеллы законодательства практически упраздняют понятие «крупные сделки» в привычном российскому правопорядку значении.
В самом деле, новая редакция п. 4 ст. 78 Федерального закона «Об акционерных обществах» и п. 8 ст. 45 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», позволяющая квалифицировать любые сделки, которые не приводят к прекращению деятельности общества или изменению ее вида либо существенному изменению ее масштабов, в качестве обычных (ординарных) сделок, может свести на нет существование крупных сделок в их прежнем понимании.
То есть сделки со значительными активами из хозяйственной практики, конечно же, никуда не исчезнут, но вот квалифицироваться в качестве крупных со всеми последствиями их совершения уже не будут.
С 1 января 2017 г. общества с ограниченной ответственностью уже не могут предусмотреть в своем уставе режим освобождения от согласования крупных сделок, как это было ранее, поскольку крупные сделки теперь фактически отождествляются с «квазиликвидацией», «квазиреорганизацией», продажей бизнеса, и предоставить возможность «освободиться» от их одобрения, по мнению законодателя, было бы нелогично.
Вообще, в отношении нового правового режима крупных сделок, с моей точки зрения, уместно сказать ставшую уже поговоркой фразу «хотели как лучше, а получилось как всегда». Сторонники максимальной защиты имущественного оборота, которые выступали за резкое сокращение крупных сделок, очевидно, не получили должного удовлетворения – при системном сужении критериев совершения таких сделок эти критерии носят оценочный, расплывчатый характер. Действительно, что такое изменение масштаба деятельности корпорации? Или – считается ли изменением вида деятельности, которое может привести к квалификации сделки как крупной, изменение или даже прекращение одного из видов деятельности в многопрофильной корпорации? Получается, что хозяйственное общество должно «самоидентифицировать» такую сделку как крупную, а в дальнейшем суд может и не согласиться с такой оценкой.
Притом что значение судебного толкования возросло, цена или стоимость отчуждаемого (приобретаемого) имущества по-прежнему соотносится с балансовой стоимостью активов общества: для квалификации сделки как крупной цена или стоимость имущества по сделке должна быть выше 25 % балансовой стоимости активов общества. Получается, что желающий избежать проблем контрагент все же должен ознакомиться с балансом корпорации, от чего так решительно хотели отказаться сторонники радикального подхода к реформированию института крупных сделок.
В ситуации системного сужения института крупных сделок существенное значение приобретают положения устава корпорации в части, касающейся установления особого режима совершения ряда сделок (с крупными активами, со значимым имуществом), которые не отвечают признакам крупных сделок, но в отношении которых предусматривается особый порядок их совершения.
