Наконец после продолжительного блуждания по однообразному лабиринту коридоров-близнецов всех четверых завели в пустую комнату с сиротливым столом посередине и четырьмя казенными стульями.
– … чем продиктованы критерии, по которым мы определяем, что красиво, а что нет? – всю дорогу не унимался Роберт Гейм. Своей характерной жестикуляцией он мог вызывать ассоциации с разминающимся мастером кунг-фу, слегка подрастерявшим былую физическую форму. Ему никак не удавалось завершить инициированный им же самим спор убедительной победой – не в последнюю очередь из-за того, что ему никто не возражал. Он не сделал перерыв даже во время серии утомительных процедур, связанных с соблюдением протокола безопасности (правда, не упустив при этом возможности сварливо поинтересоваться у угрюмого бритого сержанта, немилосердно швырявшего их мобильники в картонную коробку с логотипом Почты России, не забудут ли вернуть обратно их останки). – Вот почему закат над океаном прекрасен, а, скажем, пирсинг (он выразительно покосился на плюхнувшегося на стол спиной к нему парня азиатской наружности с кольцами в бровях, укутанного в безразмерную чёрную толстовку с изображением Голлума из «Властелина колец»), – безобразен?.. (тот вяло реагировал оттопыренным средним пальцем через плечо)
– Вот именно! – оживился Гейм, – э-э-э… кажется, Макс?
– У меня ещё и татухи есть, заценишь?, – глухо раздалось из недр толстовки.
– … обязательно, но как-нибудь в другой раз, – не делал пауз Гейм. – Итак! Что же заставляет нас решать какие именно цвета могут образовывать гармоничные сочетания, а какие – нет? Откуда мы вообще знаем что есть гармония? Или вот, например, пресловутые каноны женской красоты?
Стройная рыжеволосая девушка выразительно вздохнула. Сопровождавший их накаченный лейтенант с шеей, едва ли не превосходящей шириной окружность головы, угрюмо процедил едва разборчиво насчёт того, что кому принести из напитков. Услышав в ответ «чай, пожалуйста», «зелёный чай если можно», «кофе, чёрный без сахара и сливок» и «пиво с водкой – взболтать, но не не смешивать», вышел строевым шагом, лязгнув захлопнувшейся дверью.
На мгновенье этот звук заставил прерваться даже Гейма и стало тихо до осознания монотонного бормотания кондиционера под потолком, но лишь на мгновенье.
– Если не ошибаюсь, Маргарита? – неожиданно развернув в тяжеловатом реверансе своё не слишком грациозное тело, навис он над присевшей к столу девушкой, – что можете сказать о канонах женской красоты? Вы ведь явно специалист в данной области?
– Я могу сказать, что представления о женской привлекательности продиктованы генетически закрепленными в процессе эволюции на подсознательном уровне критериями выбора самки с признаками, свидетельствующими о наибольшей приспособленности к функции производства конкурентоспособного с точки зрения выживания потомства, – глядя прямо в веселые голубые глаза, с хладнокровием вивисектора отчеканила она. – И я специалист совсем в другой области.
Обладатель пирсинга ехидно хихикнул, сделав жест с большими пальцами обеих рук:
– Хэдшот, Гейм.
– Когда узнают в Поднебесной, что прекрасное – это прекрасное, тогда и возникает безобразное, – неожиданно изрек поджарый пожилой мужчина с аккуратной профессорской бородкой, представившийся при встрече как Исаак Станиславович Гольдфарб. В своём безупречном костюме он сидел на стуле с тем же величием, с каким восседают на троне. На его точеном носу с изысканной горбинкой красовались очки с круглыми стеклами в тонкой золоченой оправе.
– Вот и я о том же! – с энтузиазмом подхватил Гейм. – Кстати, это кто у нас сказал?
– Лао-Цзи в трактате «Дао до Цзин».
– Странно, что не Мао, – хмыкнул кольцебровый. – Гейм, вы не слышали в новостях, что красота – это страшная сила?
Впервые все они увидели друг друга пару часов назад в аэропорту, где их встречали хмуро неразговорчивые атлетического вида субъекты в строгих черных костюмах, чтобы проводить до поджидавших не менее чёрных танкоподобных внедорожников с наглухо затонированными стёклами. На фоне унифицированных до неотличимости сопровождающих их эклектичный квартет смотрелся довольно экстравагантно – полузабытой музыкальной группой из прошлого века, воссоединившейся для ностальгического шоу.
Дверь распахнулась, вошедший лейтенант молча грохнул пластиковым подносом с тремя безликими белыми кружками о стол и, развернувшись словно по команде «кругом», чеканно шагнул обратно.
– Эй, да я же пошутил про пиво! Смешивайте сколько угодно! Можно мне тоже кофе?.. – крикнул было обладатель бровных колец вдогонку исчезающей за металлической дверью треугольной спине, – ну-у пжааалуйстааа…
Дверь захлопнулась звонкой пощёчиной.
– Это же была шутка, – надул губы кольцебров, скрещивая руки на груди и сползая на стул, обиженной улиткой уползая в раковину своей толстовки.
– Детям кофе нельзя, – беззлобно отрезал Гейм, плюхаясь за стол рядом с девушкой, ловким движением пододвигая к ней кружку с чаем, одновременно подтягивая дымившуюся кофейным ароматом к себе.
– Итак, Марго – вы ведь не против, чтобы я вас так называл? – понизил голос он, с многозначительным видом помешивая извлеченной из кармана пиджака шариковой ручкой в своей кружке. – Так в какой же области вы специалист?
