Сказка ложь,
да в ней намёк!
Добрым молодцам урок.
Александр Сергеевич Пушкин
В некотором царстве, в некотором государстве так уж вышло, что жил да был университетский преподаватель наречённый мамой Олегом, а по папиной линии Вещий (не спрашивайте как так случилось-приключилось) и читал он факультативный курс по русским народным сказкам, на которые студенты валили все равно как на концерт, так что администрация факультета была вынуждена закрывать глаза и на его неформальную манеру одеваться, и на неуставные длинные волосы, только усугублявшие вышеиспользованную метафору.
Послушать сказочника – как величали его промеж собой неразумные не совсем взрослые, но уже и не дети – набивалась полна коробочка даже схоларами, чей предмет изучения был весьма далёк от таинств народного фольклора. О популярности среди студентов женского пола упоминать, полагаю, было бы проявлением неуважительного сомнения в читательской проницательности.
По этой ли причине, или по какой другой, но, заметив на галерке обстриженную военной выправки двоицу, выпадавшую из общей пёстрой массы благодаря невыразительной серости и пограничным для студенчества возрастом, он не придал этому факту значения, что, как выяснилось позднее, было проявлением роковой неосмотрительности.
По окончании пары Олег тренированным преподавательским глазом выхватил из галдящей толпы жертву для давно назревшей беседы дидактического свойства, перехваченную уже в дверях.
– Фёдор, – молвил он строго нерадивому отроку, – как лицо заинтересованное не могу не приветствовать внимания к моему предмету, но, увы, в свете злостного саботажа занятий по физической культуре, который неминуемо закончится отчислением, должен констатировать, это будет исключительно прискорбно в свете вашего профильного потенциала.
Но не успел лентяй раскрыть рта для оправдательной тирады, как в приёме двери материализовалась секретарша деканата Яночка с до блеска отполированной репликой «вас хочет видеть декан» на щедро раскрашенных устах.
– Что вы ещё натворили? – укоризненно покачал головой Олег. – Вас уже к директору вызывают.
– Не его, – поправила Яночка. – Вас.
– Похоже, это вы что-то натворили, – ехидно хмыкнула неспортивная восходящая звезда филологии (ежели не отчислят, конечно).
Что есть жизнь, если не пунктир случайных событий, по которому чертит линию судьба? Если бы не налетевший на него по дороге взъерошенный первокурсник, то, скорее всего, ему удалось бы заметить покидающих кабинет декана недавних бритых молодцов, успевших скрыться за поворотом пока он подбирал разлетевшиеся папки.
Чахнущий над стопкой бумаг декан скрипучим голосом огласил нашему герою приговор, из которого следовало, что академические часы того отдаются под спущенную сверху новую дисциплину патриотического воспитания – и не успел он опомниться, как обнаружил себя за порогом отдела кадров с нехитрым учительским скарбом в коробке, нос к носу с той самой двоицей, как из-под земли выросшей у него на пути.
– Двое из ларца одинаковых с лица, – рассеянно пробормотал он. – У вас по лекции вопрос? С этим вы немного опоздали. Или, может, желаете за меня коробку понести?
– Слышали о ваших проблемы с трудоустройством, – молвил один («об этом что: уже в новостях сообщили?»).
– У нас есть для вас предложение, – вторил другой.
Хотя научно доказано, что скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, но уже следующим утром Олег обменивался рукопожатиями с коллегами по экспедиции (с таким же успехом он мог бы пять раз подряд засовывать ладонь в стальные тиски) в кабине летевшего в «строго конфиденциальном» направлении вертолёта, от тряски, казалось, готового развалиться в любую секунду.
Магнитофон в кабине орал так, что перекрывал шум шинковавших на молекулы воздух винтов – а ведь ревело как будто они расположились не в кабине, а непосредственно внутри двигателей – и это был не какой-нибудь вам Литл Ричард с «Долговязой Салли», а самый что ни на есть «Батяня-комбат», которому четверка новоиспеченных коллег внимала с вниманием посетителей филармонии, слушающих органный концерт Баха.
– Датч, Купер, Пончо… и Сол… – задумчиво бормотал Олег, копаясь в кладовой памяти пока его, наконец, не осенило.
– Это что: имена персонажей из фильма «Хищник»? – заорал он на соседа напротив, косясь на огромные рюкзачищи цвета хаки в углу. Для участников фольклорно-этнографический экспедиции его спутники выглядели, мягко говоря… нетипично.
– Ага, – рявкнул в ответ накаченный лысый детина с бицепсами с олегову голову, минуту назад представившийся Датчем. – Псевдонимы. Для удобства.
Олег понимающе кивнул и завопил пуще прежнего:
– А какая у вас специализация, если не секрет?
– Этно-молог, – словно выплюнул что-то несъедобное собеседник, оказав ударением особое уважение последнему «О».
– Может, этнограф? – крикнул Олег.
– Может, и этнограф, – проорал тот в ответ. – Десять лет безупречной службы.
Для наглядности он растопырил все свои девять с половиной пальцев. С тыльной стороны одной из ладоней на Олега свирепо вылупился татуированный череп, пробитый татуированным кинжалом.
– В прошлой экспедиции потерял, – пояснил Датч сию анатомическую аномалию.
