Грустная документальная пьеса
Действие 1
Лето 2004 года. Типичная московская кухня. За столом, друг напротив друга, двое мужчин среднего возраста и крепкого телосложения. Оба в черных джинсах и черных футболках. У одного длинные волосы, распущенные по плечам, а на футболке логотип «Факультет журналистики МГУ». Это литератор Олег Дивов. У другого волос практически нет, а футболка однотонная. Это рекламщик Анатолий Ремнев.
На столе пивные бутылки, стаканы, пепельница. Дивов включает и кладет перед собой обшарпанный микрокассетный диктофон.
Дивов: Смотрю на эту штуку, которая уже безнадежно устарела, и думаю – а вот если сказать людям, что мы застали еще эпоху катушечных диктофонов… Помнишь «Репортер», такую дуру килограмма на два, в громадном ящике?
Ремнев: Нет, погоди, я уже не работал с катушечными, я работал с венгерскими кассетными.
Дивов: Ой, конечно, и «Репортер» был кассетный, это я перепутал. Просто мне в то же время попался французский профессиональный диктофон, такого же безумного размера, но катушечный. Где-то середины восьмидесятых годов.
Ремнев: А хорошее качество было.
Дивов: Естественно. И очень удобно резать пленку для монтажа. Ножницами чпок-чпок… Значит, давай, приступаем. Какой это был год, когда все случилось?
Ремнев: Это случилось зимой с 89-го на 90-й год. На третьем курсе я писал курсовую работу по фантастике и диплом тоже решил писать по фантастике. Конкретно по образу героя в известной тебе трилогии. Меня еще в юности страшно вдохновлял первый ее роман. Потому что там был выписан настоящий супергерой. И я решил сделать диплом по его образу, чтобы отдать дань и любимым авторам, и ему, и просто… Потому что мне это нравилось. Ну, к тому времени уже вся трилогия вышла, и получилось так… Катя С., которую ты знаешь… Знаешь?
Дивов: Ну…
Ремнев: Подруга П. на тот момент. Ну Катя С., ну ты же ее знаешь!
Дивов: Знаю наверняка, но по имени не помню.
Ремнев: Ну, на каждом дне рождения П. она появлялась.
Дивов: Ну.
Ремнев: Такая… ну… девчонка… У нее восточный тип лица…
Дивов: Ну.
Ремнев: Катя тогда работала в журнале «Юность». И как-то она мне говорит: вот у нас их новая повесть печатается, а я езжу туда-сюда с текстами, с правками… Я ей: да, как интересно, вот бы пообщаться с ними! Она говорит: хочешь, дам телефоны? Я говорю: конечно, хочу! Она мне дает два телефона, звони, говорит, ссылайся на меня, если что. С этого все и началось. Это меня подтолкнуло к мысли, что я мог бы сделать классный диплом. Представляешь? Диплом по некоему тексту с комментариями от самих авторов текста! И я позвонил, представился, сказал, что пишу дипломную работу по трилогии…
Дивов: Погоди, ты звонил откуда? Из ДАСа[1] с таксофона на первом этаже, ага?
Ремнев: Нет, это был не тот звонок. Сначала я звонил из ГЗ[2] с дежурства. С обычного телефона. Я дежурил на третьем этаже корпуса «Г». И попросил разрешения позвонить уже с вопросами по трилогии. Вот после этого у меня и мелькнула мысль – почему бы не записать наш разговорчик, а потом вставить этот кусок с расшифровкой голоса прямо в диплом – для солидности и увесистости, так сказать… Да и просто интересно голос такого человека записать.
Дивов: Но ты сказал, что делаешь диплом, что это не журналистский материал?
Ремнев: Да-да-да, что диплом, что нужна консультация. А почему я решил его голос записать… Потому что я всегда баловался такими вещами, еще до армии. Я писал любительские программки по типу радиопередач. С музыкой там и всякую ерунду гнал в микрофон. И у меня всегда были под рукой какие-то голоса друзей, разные звуки… Я собирал фонотеку. Это было для меня так же естественно, как выйти на балкон покурить. Я все время что-то записывал. Ну и я решил это сделать. А звонил я действительно из ДАСа, то есть нет, почему из ДАСа – из ДСК![3] С тринадцатого этажа, из телефона-автомата.
Дивов: А как ты снимал звук? Просто уткнулся микрофоном в трубку?
Ремнев: Я уткнулся микрофоном туда, и у меня из магнитофона был один наушник. То есть самого голоса в трубке я не слышал – через «ухо» только.
Конец ознакомительного фрагмента.
