ГЛАВА 1. Женщина, которой не было
Может, не стоило так кипятиться? Но что за наглость вваливаться в самый загруженный промежуток рабочего дня? Без головных уборов, халатов, с неизвестно когда вымытыми руками? Шнырять между плитами, разделочными столами, пароконвектоматами? А потом ещё и требовать немедленного приготовления на пробу сложнейших блюд? Плевать, что он новый хозяин «Евразии»! Зато она – старая хозяйка местной кухни! Этому идиоту ещё повезло, что в него запустили вафельным полотенцем, а не половником!
–Уволена!!!
Ха! Да он – самая настоящая истеричка.
Надо было видеть, как администратор ресторана Света-конфета (получившая вкусное прозвище за непомерную любовь к сладкому) побледнела, узрев, что шеф-повар Вероника Николаевна ничуть не расстроена внезапной отставкой и вместо того, чтобы извиниться, демонстративно снимает фартук. Да чего уж там… Струхнули все. Но, прежде чем бросились уговаривать успокоиться, передумать, остаться, Ника чётко и холодно раздала последние указания и вышла в главный зал. Здесь её внезапное появление породило не меньший ажиотаж. Постоянные посетители хорошо знали популярного шефа, но никогда не видели, чтобы она покидала кухню в час пик. В конце рабочего дня Вероника могла пропустить рюмку-другую обожаемого сливочного ликёра с почитателями своего таланта, но никак не в середине. Прежний хозяин заведения закрывал глаза на подобные вольности, прекрасно осознавая, от кого зависит высокая выручка ресторана. Ника была не просто шефом, она радела за благополучие «Евразии» и сердцем, и душой. Вела популярный блог в соцсетях, занималась рекламой, следила за положительным имиджем заведения, причём делала это с искренним желанием и огоньком. Впрочем, чем ей ещё заниматься? Одинокой тридцатипятилетней женщине? Ни ребёнка, ни котёнка. Даже любовника нет…
Снаружи шёл противный, мелкий дождь. Начало ноября. Самый мрачный месяц в году. Самый памятный. Ника брела пешком по мосту, ёжась от попадающих за шиворот ледяных капель. Мимо в обе стороны непрерывным потоком мчались автомобили, обдавая одинокого пешехода колючим бисером водяной пыли. Густая, как чернила, река поблёскивала в свете городских огней.
Будь это другой день, хотя бы вчера или завтра, возможно, она бы сдержалась, но только не сегодня.
Тёплые слёзы смешивались с холодными дождевыми каплями, не позволяя как следует рассмотреть, что там впереди. Да и высматривать особо нечего. Одинокая жизнь, потому что никто и никогда ЕГО не заменит. Нет, одиночество её не тяготило, а вот что делать с внезапно накатывающей, как сейчас, безграничной тоской?..
В первое мгновение Вероника подумала, что ей показалось. На широком чугунном поручне ограждения замерла полупрозрачная фигура девушки в длинном светлом платье. Незнакомка смотрела вниз на чернеющую под ногами воду. Привидение? Тогда это сумасшедшее привидение!
– Эй ты! – крикнула Ника. – Меня подожди!
Девушка медленно повернула голову. Кончик толстой тёмной косы спускался ниже пояса. Вот это богатство. В отличие от незнакомки Ника стриглась коротко. Волосы у неё были светлые, тонкие, вьющиеся. Хорошая стрижка позволяла делать причёску за несколько минут, а серебристо-русый оттенок маскировал преждевременно появившуюся седину.
Чем ближе Вероника подходила к «привидению», тем отчётливее становился силуэт незнакомки, наливался красками и объёмом, словно кто-то невидимый регулировал наводку на резкость. Какая странная одежда: старинная, но явно не европейский фасон. Платье с завышенной талией и юбкой-колоколом из плотного материала без лишних драпировок и складок, по подолу украшенное вышивкой. Сверху короткий прямой жакет с треугольным вырезом, широкими рукавами и лентами-завязками вместо пуговиц. Ткань блестит и переливается вкраплениями замысловатых узоров. Выглядит дорого, но совершенно неуместно. Ника даже начала озираться в поисках скрытых кинокамер.
Между тем девушка произнесла несколько иностранных слов и качнулась вперёд. Сумасшедшая! Она и правда собирается топиться! Отчаянно рванувшись, Вероника попыталась вцепиться в подол чужого платья и… не смогла, рука прошла сквозь ткань. Внезапно сознание раздвоилось: первая Ника продолжала стоять на мосту, изумлённо глядя на непонятно как и когда сделавшиеся прозрачными пальцы, вторая летела вниз, подавившись собственным криком, но через мгновение осталась только одна – та, что упала в воду.
***
Вероника потянулась, не спеша открывать глаза. «Ну и мрак. Приснится же такое. И зачем, спрашивается, гуляла под дождём? Тело ватное, голова гудит. Лишь бы не разболеться». Осторожно перевернулась на бок и непроизвольно чертыхнулась. Куда ещё занесло? Что за странное место? Вроде бы не больница. Как она здесь оказалась? Почему лежит на полу, пускай и на матрасе, по толщине больше напоминающем пуховое одеяло?
Молодая женщина села, снова ругнулась и принялась судорожно себя ощупывать. Да что происходит! Может, до сих пор не проснулась?! Эти руки, ноги и остальные части тела совершенно чужие!
Взгляд наткнулся на низкий туалетный столик с прямоугольным зеркалом. Ника на четвереньках подползла к нему и тут же отпрянула назад, в отражении узнав незнакомку, которую безуспешно пыталась спасти. Девушка была напугана не меньше и точно также прижимала пальцы к губам, сдерживая вскрик изумления. Волосы цвета горького шоколада, вчера заплетённые в тугую косу, сегодня свободно струились по плечам и ниспадали на грудь.
