Шесть
лет назад
Несусь
домой абсолютно счастливая. Диплом защищен на отлично, и причина моего
недомогания найдена! Конечно, странно, что плохо мне было так долго, ведь судя
по анализу крови срок совсем крохотный.
Но
да ладно, главное, Марк обрадуется. Я надеюсь. Ведь мы не обсуждали
беременность, но оба понимали, что она может наступить. И теперь–то мы точно
уедем в другой город, сбежим еще дальше, как планировали.
Тихой
мышкой захожу в дом родителей Марка. Мы съехали отсюда с месяц назад, но до сих
пор не забрали все наши вещи. Мне всегда было неуютно здесь, но Марк настаивал,
надеялся, что его родители свыкнуться с выбором сына. Но чуда не произошло.
Днем
никого не должно быть дома, но я все равно крадусь на цыпочках в нашу бывшую
комнату. Заберу оставшееся, оставлю ключи на столе и больше не переступлю порог
этого дома.
–
Мариночка, здравствуй, – позади раздается голос человека, которого я хотела бы
никогда больше не видеть.
–
Э, Владислав Германович, день добрый, – киваю. – А я за вещами пришла, хотела забрать
оставшееся и ключи вернуть.
–
Конечно, милая, это твое право, – мужчина приторно улыбается. – Ты иди, а я
пока чаю нам налью.
Хочу
отказаться, моя интуиция истошно вопит, чтобы я этого не делала, но я, конечно,
соглашаюсь. Марк будет счастлив, если мы с его отцом сумеем создать видимость
мира.
Быстро
кидаю вещи в рюкзак и спускаюсь в столовую. Мои будущие свекры – люди состоятельные.
Это основная причина, по которой я им не угодила. Выскочка без роду и племени,
с первого курса предоставленная самой себе и полагающаяся только на свои силы.
–
Забрала, спасибо, – произношу, беря кружку из рук Владислава Германовича.
–
Отлично, – он снова приторно улыбается, помешивая свой чай. – Ты сегодня диплом
защитила, да?
–
Ага, на отлично, – киваю.
–
Умница. Всегда знал, что мозги у тебя есть. Да ты пей!
Хочу
возразить, ведь он раньше называл меня пустоголовой профурсеткой, охмурившей
его сына, но почему–то повинуюсь приказу и делаю глоток. Напиток обжигает и
слишком сладкий для меня. Но я молчу, не хочу оскорблять мужчину, который чуть
ли не впервые пытается вести себя со мной по–человечески.
–
А как ваши дела? Как поживает Роза Витальевна? – решаю поддержать светский
разговор.
Будущая
свекровь в отличие от свекра не кидалась оскорблениями, в основном сохраняла
нейтралитет, иногда проявляя участие. Например, озаботилась подарком на мой
день рождения. Помогла мне преобразиться в ее салоне красоты, а потом безвозмездно
обновила мой гардероб.
Возможно,
Роза Витальевна делала это из корыстных побуждений, так как ей было стыдно за
меня, но она ни разу не сказала ничего дурного в мой адрес. И за это я была ей
благодарна.
–
Все хорошо, Мариночка, все хорошо, – отвечает Владислав. – Да ты пей, после
диплома устала, поди.
Снова
делаю машинальный глоток и чувствую горечь на языке. Странный чай.
–
Спасибо, но я, наверное, пойду, – пытаюсь поставить кружку и выйти. – Марка
хочу обрадовать. Загляну к нему в офис.
–
О, он еще не знает, ясно, – произносит Владислав, едва поджав губы при
упоминании места работы его сына. Ведь он хотел для него другого, чтобы
наследник был в корпорации отца. – Собираешься сделать ему сюрприз, хорошая
затея. Лучше расскажи, о чем был твой диплом, интересно ведь.
Делаю
круглые глаза. Ему точно никогда не была интересна моя жизнь. Но тут на столе
вибрирует телефон Владислава, сообщая о полученном сообщении. Он быстро
просматривает его, а потом заговаривает.
–
Что ж, ладно, раз спешишь, не буду задерживать, – меняет он вдруг курс.
Я
же, ничего не понимая, ставлю кружку на стол и прощаюсь.
В
маршрутке у меня начинает ужасно болеть голова, перед глазами появляются черные
мушки, а к горлу подступает тошнота. Буквально вываливаюсь из переполненного
автобуса на воздух и жадно дышу, широко открыв рот.
Немного
легчает, и я шагаю в сторону офиса Марка. Там в холле есть кулер с холодной
водой, мне обязательно полегчает.
Но
вода не помогает, и я обреченно подхожу к кабинету любимого. Дверь в него приоткрыта,
и я почему–то не захожу сразу, а смотрю в образовавшуюся щель и слушаю чужой разговор.
–
Марк, сколько еще ты будешь вместе с этой своей заучкой?! Ты хоть понимаешь,
что разбиваешь сердца своих родителей! – эмоционально восклицает красивая
брюнетка в свободном платье.
–
Жанна, если тебя прислали в качестве переговорщика, то зря стараешься, –
холодно отвечает Марк, почему–то стоя совсем рядом с девушкой.
–
Я скучаю по тебе, – она проводит рукой по его лицу, – невозможно скучаю.
Я
ахаю, едва успевая закрыть рот ладонью.
–
Давай не будем, Жанна, – Марк аккуратно убирает руку девушки, – мы с тобой
прекрасные друзья и любовники, но Марину я люблю, а к тебе я никогда не
испытывал подобных чувств.
–
Понимаю, Марк, – брюнетка тяжело вздыхает, как будто собирается с мыслями, – но
есть кое–что, что ты должен узнать, – она берет ладонь Марка и кладет себе на
живот, – я беременна.
В
ужасе отшатываюсь назад. Мне хватает секундного замешательства любимого, мелькнувшей
в его глазах радости и размера живота Жанны, чтобы сложить два и два.
