– Дорогой, проснись! Ну, проснись же скорей! – будит мужа взволнованная женщина.
– Что случилось, Анфис? Дай поспать! – лениво отвечает мужчина своей молодой жене, отворачивая от неё голову.
– А-а-а-ай! – закричала она громко, – началось!
Услышав крик, Павел тут же подскочил с постели и, словно не спал вовсе, стал быстро, энергично одеваться.
– Так бы сразу и сказала! – оправдывался он, – а то ведь я уже стал привыкать к твоим стонам! Каждую ночь одно и то же…
– А я что, виновата?! – обиделась женщина.
– Да нет же, нет! – заверил её мужчина, – ты не обращай на меня внимания! Это я спросонья и с перепугу ворчу на тебя! Давай уже рожай скорей и выспимся оба!
– Ты думаешь?! – улыбнулась Анфиса, немного успокоившись, – глянь-ка сюда, смотри, как живот опустился! Ты видишь?
– Да вроде такой же, как и раньше! – отмахивался Павел, не желая больше дискутировать. – Ты уже передумала рожать?! Или как?! – строго спросил он её.
– Ну, не злись! Я уже одеваюсь!
– Так ты поторопись, Анфис, поторопись! – произнёс довольно резко мужчина и направился к двери.
– А ты куда? – заволновалась женщина, увидев, что он уходит, – не бросай меня!
– Одевайся! Я за Петром!
Пробежав глазами по комнате, Анфиса быстро встала с кровати и направилась к старому дубовому комоду. Она достала из него приготовленный узелок с вещами для ребёнка, потом из другого ящика вынула свои тёплые вещи… Как вдруг, всё её тело сжалось от резкой боли, ноги подкосились, и она, согнувшись пополам, медленно опустилась на стул, стоящий прямо позади неё… Через несколько минут женщина продвигалась уже обратно к кровати, поддерживая свой огромный живот снизу, и мечтая только об одном: поскорее избавиться от этого груза! Осторожно сев на краешек расправленной постели, она тут же поджала под себя ноги и плавно повалилась на левый бочок, затаив дыхание и замерев, не желая больше совершать какие-либо действия… «Ах, если бы это был сон… Ах, если бы проснуться, и всё это было бы уже позади!» – думала она. Но тут её мысли прервал топот тяжёлых мужских сапог, приближавшийся к спальне… Скрипнула дверь, и в комнату ввалился её запыхавшийся муж, одетый в большую овчинную шубу и тёплую шапку, присыпанную сверху белой снежной пудрой.
– Ты почему лежишь?! – возмутился он, не ожидая такой картины.
А она в ответ лишь:
– А-а-а-ай, как больно!
Вытерев пот с лица, Павел быстро прошёлся по комнате, собирая все нужные вещи в дорогу, стараясь не обращать внимания на жену. Казалось, что чем больше она стонет, тем больше ему хочется спрятаться от неё подальше, только бы не видеть и не слышать всего этого… То ли от страху это происходило, то ли от беспомощности его, то ли ещё от чего – не понятно, но женщину это страшно раздражало, хотя виду она не подавала. В такие минуты ей казалось, что до её страданий никому нет дела.
Наконец в комнате стало тихо, как будто ничего и не было… Павел подошёл к кровати, посматривая, с испугом, на жену.
– Я не могу одеться! – сказала она вдруг, – надо было Марфушу не отпускать!
– Ты давай садись, а я буду тебя одевать! – как можно спокойнее старался говорить мужчина. Потом он опустился на одно колено возле жены и стал пытаться натянуть ей чулок на ногу, бормоча себе под нос: «Ничего, справимся с вашими бабскими штучками!»
Глубоко вздохнув, женщина улыбнулась и, потрепав мужчину за мокрый чуб, забрала свои чулки обратно:
– Дай, я лучше сама! Вроде отпустило! – сказала она ему ласково.
– Пока отпустило, надо идти! – облегчённо произнёс Павел и встал на ноги, – ты собирайся, а я вещи в повозку закину и Петра потороплю…
Анфиса проводила его взглядом, потрогала свой живот и, поняв наконец-то, как это всё работает, принялась быстро одеваться, считая про себя секунды, и думая о том, сколько продлится следующая пауза.
На этот раз Павел вернулся быстро и застал жену полностью одетою.
– Ну, что, собралась?! – спросил он её, – тогда пойдём! Надо спешить! До города ещё час ехать!
– До города?! – округлила и без того круглые глаза Анфиса. – Разве мы не к Авдотье едем?
– Да ты что, голубушка?! Какая Авдотья?! Она же безграмотная старуха, которая читать даже не умеет! Могу ли я ей доверить такую нежную и хрупкую женщину, как ты?! Пусть у крестьянских баб роды принимает, а тебя я к нормальному доктору повезу!
– К кому, к Жалину что-ли? – возмущалась Анфиса, шагая за мужем из спальни в гостиную. – Не хочу я к нему! Он только с виду хороший, а загляни ему в глазёнки его хитрющие, так сразу и поймёшь, что это за человек!
– Снова ты за своё?! Не желаю я это слушать! – недовольно ответил барин, и направился к выходу.
А Анфиса, почувствовав приближение новой схватки, быстро прошла к середине комнаты, где вокруг стола стояли высокие стулья со спинками и, облокотившись на один из них, застонала:
– А-а-ай! Как же больно! Как больно… не успеем до города, ох, не успеем! – причитала она.
– Анфиса Павловна права! – вмешался в разговор невысокий коренастый мужчина в старом, потёртом тулупе, стоявший уже несколько минут у двери в ожидании, – можем ведь и не успеть! А на улице мороз!
