Две половинки одной светлой и чистой души сидели на самом краю белых, пушистых облаков. Они сидели близко-близко, так, что со стороны казалось, что это одно целое. Но если присмотреться повнимательнее, то между ними можно было заметить еле различимую, тоненькую, светящуся полосочку, которая и разделяла целое на две равные половинки.
– Ну что? Отправляемся? – спросила одна половинка другую.
– Давай ещё немножко вместе посидим? Ведь в следующий раз неизвестно, когда встретимся… – сказала грустно вторая половинка.
– Как ты права… А ведь есть, хоть и небольшая доля вероятности, но всё же, что мы не встретимся вообще. – спохватилась первая половинка. – И от этого внутри прямо всё стынет от холода и отчаяния.
Две половинки сомкнулись друг с дружкой ещё плотнее, так плотно, что казалось что светлая полосочка стала тёмной, как плотный шов.
– Ну а что грустить? – вдруг оторвалась первая половинка от второй. – В прошлый раз было очень весело, хоть есть что вспомнить.
– Ааа! Ведь точно! Ну как ты мимо меня сто раз прошёл, а на сто первый раз споткнулся, упал и я за тобой следом! Вот смеху то было! – смеясь говорила вторая половинка.
– Ну зато сразу друг друга нашли. Даже и мучились недолго в разлуке. – сказала первая половинка.
– А тебе интересно, какие мы будем? Мне вот очень интересно. – мечтательно сказала вторая половинка.
– Мне тоже очень интересно, прям аж внутри всё свербит, усидеть на месте трудно… – сказала первая половинка.
– Ну что? Тогда полетели? – весело спросила вторая сдвигаясь всё ближе на край пушистого облака.
– Полетели! На счёт три, чтобы максимально близко приземлиться, а то раскидает по свету как в позапрошлый раз, если к старости друг друга нашли. – сказала первая половинка.
– А давай покрепче прижмемся, а как будем подлетать, слегка оттолкнёмся друг от друга? И тогда вероятность того, что мы будем стоять напротив друг друга равна девяносто девять процентов. – сказала вторая. – Ну что? Раз! Два! Три!
И две половинки плавно оттолкнувшись от облака полетели вниз, медленно снижаясь, паря в воздухе. Они, как и договаривались, старались как можно плотнее прижиматься, но вдруг, откуда не возьмись, поднялся ветер. Сначала слабое дуновение, потом ветер усилился, держаться вместе становилось всё труднее и труднее, а потом, откуда ни возьмись, налетел такой сильный порыв ветра, что половинки души, как невесомые пёрышки, оторвавшись друг от друга и их закружило, завертело как будто в удивительном танце и наконец разбросало так, что они мгновенно потеряли друг друга из вида.
Страшное волнение охватило что первую, что вторую половинку души, оно усиливалось и усиливалось и вдруг стало таким сильным, что невозможно было не закричать и первая половинка закричала, что есть мочи.
*****
В одном из российских городов, врач, обращаясь к молодой женщине, лежащей на кушетке сказал
– Поздравляю вас, мамочка, у вас сын, крепкий какой, а горластый… – видимо певцом будет. – сказал врач, вытирая пот со лба. – Ох и помучили вы нас! Ну никак не хотел ваш певец на белый свет появляться.
Мать устало улыбнулась и слабо попросила воды.
*****
Вторая душа не паниковала, старалась всё осмотреть и запомнить.
– Зачем? – спросите вы.
– А так ей захотелось и всё тут. Чтобы в другой раз точно знать, что её ожидает.
И вдруг боль, яркий свет перед глазами и заботливые люди в белых халатах, поздравляли мать и модного русского парнишку. присутствующего на родах жены.
– Поздравляю вас, прекрасная девочка у вас родилась.
Модный парнишка вдруг как-то побелел, хватаясь за сердце.
– Эй! Эй! Папочка! А ну прекратить саботаж!
Молодого папу откачали, слишком уж впечатлительный оказался. А потом разрешили посмотреть на дочь.
– Как назовём? – спросила жена.
– Назовём Настюша, а? Так мне это имя нравится. – сказал молодой отец.
– Странно, мы ж вроде Мариной хотели назвать? – удивилась жена.
Муж огорчённо сказал:
– Ну хорошо, Мариной.
– Ой, нет! – засмеялась жена и тут же скривилась от боли. – Не смеши меня таким лицом. Пусть будет Настюша.
*****
– Ну что мамочка, хороший мальчуган у вас! Очень! Крепкий, здоровенький. Вы точно решили отказаться от ребёнка? – спросил врач.
– Поймите, я не смогу. Нет у меня никого, ни родных, ни близких и у папашки вон пятками засверкали так, что ни за что не догнать. Ну как я сама? Как? – с отчаянием в голосе и со слезами на глазах говорила молодая женщина.
– А если б помогли вам, отказались бы? – спросил доктор.
– Ну что вы? Нет конечно! Я его очень люблю, но боюсь, что со мной ему будет ой, как плохо. – сказала грустно женщина и заплакала.
– С родной матерью в любом случае лучше, чем с чужими людьми, поймите. А по поводу помощи я вам обещаю, будет вам помощь. Небольшая конечно, но будет. – сказал доктор.
– А от кого помощь-то? – с надеждой в голосе спросила женщина.
– Есть у меня приятель, он работает в благотворительном фонде, который помогает матерям-одиночкам. Я поговорю с ним. Сейчас на больничном посидите, а там и фонд поможет. – спросил доктор
