Глава 1
Мои сценарии
* * *
Если бы сегодня на закате дней меня спросили, какой бы совет я дала себе тридцатилетней, я ответила бы, не раздумывая: «Не позволяй, чтобы запасной вариант становился основным сценарием твоей жизни». Вы наверняка спросите, сколько же мне собственно лет. И я отвечу – тридцать два. Вы подумаете, а не рано ли ей раздавать подобные советы. Не рано. А все потому, что моя жизнь только что кончилась. И нет, я не умерла. Но сегодня я узнала, что умру. Непременно. Лет через сорок или даже пятьдесят. Покину этот мир, так и не примерив на себя свободу и счастье.
Вот уже десять лет я трепетно обегаю свою мечту, словно красные ажурные трусы, которые хранятся в бельевом шкафу на особый случай. Да, и такие трусы у меня тоже есть. Только не красные, а белые. Под цвет коня. Храню мечту о внутренней свободе. Я заключена под стражу собственным разумом, который под конвоем каждый день провожает меня на ненавистную работу, заставляет подчиняться правилам, будто за хорошее поведение жизнь условно досрочно освободит меня из тюрьмы, в которую превратилась зона комфорта, огороженная колючей проволокой моих собственных убеждений.
Сегодня я осознала, что это самое временное стало постоянным. Бухгалтерия, в которой я собиралась поработать пару лет, пока не открою в себе маэстро творить, стала для меня пожизненной гауптвахтой, а мое крутящееся кресло на колесиках превратилось в электрический стул для смертников. А как еще меня можно назвать? Если в двадцать два года я запустила процесс самоуничтожения со сломанным таймером.
Хотя иногда мне кажется, что я все-таки больше смахиваю на кошку, у которой девять жизней. Каждая из моих восьми попыток изменить судьбу была похожа на полет четырехлапого за колбасой из окна девятого этажа. Да, мне тридцать два года, и я совершенно не приспособлена к жизни. Я просто не знаю, как ее изменить. Каждый день ныть, убиваться, впадать в депрессию, а потом беспричинно радоваться – этих навыков у меня хоть отбавляй. А как изменить ее – этому в школе и университете меня не научили. Зато я помню, что такое производная и логарифм, диффузия, закон Ома, гидролиз, электролиз, дату кубинской и французской революции. И теперь мои познания в науках, в том числе во всех разделах биологии, позволили мне выявить поразительное сходство моей жизни с клоакой лягушки.
И да. Сегодня прошло ровно три дня, как я закончила читать очередную мотивационную фигню. На пике эмоционального возбуждения я даже написала заявление об уходе и забронировала билеты куда-то в Азию, а потом вспомнила, что не могу позволить себе такую свободу. Ведь у меня ребенок, кредит, кредитная карта, вторая кредитная карта, работа и две с половиной подруги. Знаю, это все отговорки. Но кошки… Как быть с ними? Бросать их – слишком безрассудно и безответственно… В общем, заявление я порвала, а билеты сдала. Но вместо этого купила очередное обучение. Это хотя бы не так радикально.
За последние четыре года я освоила искусство удаления волос там, где их быть не должно, и искусство по наращиванию волос там, где их не хватает. А еще научилась чему-то на курсах графического дизайна, видеомонтажа. Теперь я знаю в теории, как создавать интернет-магазины и что такое SEO-продвижение. И мне начинает казаться, что смысл жизни не в том, чтобы чем-то всерьез заниматься, а в том, чтобы бесконечно готовиться к переменам.
Все эти мысли поглотили меня сегодня, пока я ждала, когда кофемашина выплюнет остатки капучино в мою кружку с коричневым налетом от чая, в котором обычно мне хотелось утопиться в будние дни. Пожалуй, все это зрелище сейчас чрезвычайно смахивало на пародию моей жизни. Еще пару дней назад мне стало бы тошно от этой мысли, но сегодня ПМС закончился и жизнь казалась вполне сносной. Потому я даже улыбнулась, когда аппарат, последний раз рыгнув сливками, издал предсмертный звук.
Радостная, что осталась незамеченной, я схватила кружку и поплыла в лодке своих мыслей по коридору в кабинет, куда, как правило, не ступала мужская нога. Самая высокая концентрация мужчин наблюдалась в правовом департаменте, который располагался этажом выше. А потому пересекаться с Кириллом мне доводилось нечасто, чему я была рада. Ведь ни одна встреча с ним не обходилась без нелепой мальчишеской попытки меня склеить.
Но все невезение сейчас заключалось в том, что кофейный автомат на втором этаже сломался, и вот уже третью неделю происходила массовая миграция к «плодородной» столовой, в которой стояла кофемашина и автомат с шоколадными батончиками. Теперь риски наткнуться на Кирилла возрастали раза в два. Поэтому я старалась появляться здесь как можно реже. И если бы в отделе не закончились все запасы растворимого кофе, сегодня из кабинета я выбиралась исключительно в туалет.
– Привет! – послышался высоковатый мужской голос. Только не это…
Я поздоровалась, стараясь быть максимально неприветливой, чтобы у него не возникло мысли заводить со мной очередной бессмысленный разговор. Я всегда прибегала к этой стратегии, она срабатывала безотказно со всеми, кроме него. Но я постоянно забывала об этом факте, поэтому до сих пор не придумала новую.
