Посвящается
Ксении (Ксения Лита), моей ментальной близняшке.
Благодаря тебе я поняла, что женская дружба существует,
и что это – одна из самых прекрасных историй,
которая только может быть в жизни.
И Санкт-Петербургу, который подарил нам всем эту историю.
Пролог
– Покажи мне девчонку.
Заложив руки за спину, высокий темноволосый мужчина стоял на краю возвышающейся над Мертвыми землями башни. Протянувшиеся отсюда и до самого горизонта, они представляли собой черные, с серыми проплешинами равнины, изрезанные венами свинцовых рек. Со стороны могло показаться, что здесь прокатился беспощадный огонь, каким-то чудом пощадивший попадающиеся по пути селения и города, пульсирующие последними судорожными рывками сердца, и на месте его пути осталась только разбавленная пеплом тьма. На самом же деле пеплом эта тьма не была, напоминающая его пыль тлена являлась ничем иным, как заявленным правом смерти на этот мир.
Смерти, которой Адергайн управлял и с которой сроднился гораздо больше, чем кто бы то ни было из его ныне живущих сородичей. Не считая разве что Валентайна.
– Покажи мне девчонку, – повторил он, и клубящаяся под его пальцами тьма сгустилась еще сильнее. В этой форме невозможно было выдержать ее воздействие, именно поэтому рука сейчас представляла собой обросшую призрачной чешуей лапу дракона, под которой просвечивали кости, объятые и стянутые призрачной плотью.
Эта сила обрушилась вниз, расплескавшись по его владениям, потекла над тленом, по венам рек, взбираясь на горы по иссохшим тропинкам между шарахающихся от нее со скулежом темных тварей, чтобы полыхнуть в небе темно-серой картой.
Земли, которые светлые делили с людьми, отличались таким количеством жизни, что выдернуть из ее плетения одну-единственную казалось почти невозможным, но для него ничего невозможного не было. Адергайн протянул руку, и под картой растянулась поисковая паутина, в нитях которой одна за другой вспыхивали и гасли искорки жизни.
Он перебирал их одну за другой.
До тех пор, пока одна не отозвалась знакомой меткой призыва.
Мужчина прищурился и потянулся к ней.
Девчонка стояла перед зеркалом, в крохотной комнатушке, в которой даже слуге оказаться стыдно – жалкое зрелище! – и поправляла короткие волосы. Такое в их мире было не принято, возможно, именно поэтому Адергайн сразу понял, что перед его взором иномирянка. Об этом же говорила странного кроя одежда – высокий воротник блузы, поверх которой был надет странный короткий пиджак.
– Ты сдашь! – сказала она. Закусила губу и повторила: – Слышала, Харитонова? Сдашь ты это ЕГЭ.
Провела расческой по волосам, рука сорвалась, и расческа упала. В этот момент он почувствовал слабеющие вибрации грани, разделяющей их миры. Картинка стала смазанной и бесцветной. Лицо девчонки в последний раз мелькнуло перед глазами, когда она выпрямилась и упрямо уставилась в зеркало. Его полоснуло отголосками силы, и отражение исчезло первым. Следом за ним стерлись очертания зеркала и комнатки, оставляющей крайне удручающее впечатление.
Мощнейшее заклинание тоже теряло власть, почти вся его магия ушла на межмировой разрыв. Валентайна нигде не было видно, но он мог его чувствовать безо всяких поисковых заклинаний. Он был в зале, среди остальных архимагов, на Королевском совете.
Этого было более чем достаточно: Адергайн отпустил поиск, и натянутая нить порвалась. Бесшумно, рассыпая над замком искры тлена, которых, разумеется, никто кроме него не видел. Поисковые заклинания такого уровня отнимали множество сил, особенно когда они проходили сквозь миры, поэтому сейчас он отступил от края, а потом так же легко, одним движением, взметнулся на стену, чтобы шагнуть в раскинувшуюся под ним пропасть.
Смерть подхватила его в привычном вихре, закрутила, растягивая кости и плоть.
Мгновение – и над черной землей взметнулись два призрачных когтистых крыла, а из горла дракона вырвалось дыхание тлена. Лететь было недолго, сразу за горами расстилалось море Усопших. Святая святых темных драконов, дарующая не только вечный покой, но и силы: тем, кто способен черпать их из того, что принято бояться.
Дракон опустился в неподвижную воду, и она сомкнулась над ним невесомым пологом, обволакивая, напитывая магией и привычной мощью. Вода забурлила: стихия столкнулась со стихией того, кто снова обретал форму слабости. К сожалению, именно в человеческой форме наполняться дарованной источником Мертвых земель магией было гораздо проще, чем в истинной.
Именно поэтому на берег вышел обычный обнаженный мужчина. Мокрые длинные волосы стекали по плечам вместе с тугими черными каплями, а навстречу ему уже спешили трое.
– Эрд Ниихтарн! – велиферты склонили головы. Человек, которого они держали, головы не опускал, он затравленно озирался, пытаясь вырваться из стальных захватов.
Тщетно.
Адергайн приблизился, положил руку ему на голову, и человек задергался, как шарнирная кукла. Смерть иссушила его на глазах, превратила сначала в бессильную мумию, а после – развеяла хлопья тлена над побережьем.
Велиферты почтительно отступили, один из них держал на вытянутых руках одежды и плащ.
Убивать смертного было не обязательно, но Адергайн любил древние традиции. В древних писаниях говорилось: после прохождения обряда подари Смерти то, что она подарила тебе. Любую жизнь.
