Телефонный звонок.
Леночке Кукушкиной я не звонил около пяти лет. Когда-то мы были добрыми друзьями и входили в костяк творческой группы «Дар». Группа «Дар», помнится, была организована по инициативе своеобразного поэта Александра Митько, который по возрасту годился нам в отцы. Неплохая тогда подобралась компания – Наташа Никиткова (в будущем – Филатова), Антон Шатько (ныне покойный), Катя Шевченко и другие талантливые личности. Мы иногда собирались на частных квартирах, исследовали немногочисленные московские тусовки, выступали с редкими концертами на предприятиях, а также в парках отдыха. Естественно мероприятия проходили шумно и сопровождались неумеренными возлияниями спиртного. Кто-то употреблял поменьше, кто-то границы игнорировал, но на внутренний климат это нисколько не влияло.
Обыватель удивится: ради какого богатства тратили мы впустую время? Ведь многие «обкрадывали» собственные семьи. Слава? Чушь полнейшая. Большинство так ничего и не добилось. Союз писателей? Попасть туда, как – на Эверест. Скорее мы тянулись друг к другу, словно соотечественники, оказавшиеся не по своей воле на чужбине – поговорить на родном языке. Каждый из нас надеялся обрести в поэзии отдельную нишу, пытался своими несовершенными, но искренними строчками убедить окружающих в наличии неповторимого творческого лица.
Однако поскольку вечной бывает только Вселенная, то и группа «Дар» однажды приказала долго жить. Это произошло не по причине какого-нибудь некрасивого скандала или в отсутствии перспектив. Просто, сообщество поиграло в тягу к настоящему искусству и переключилось на иные формы развлечений. Толстосумы приватизировали ряд тусовочных помещений, в том числе знаменитую «Некрасовку», и одни попытались организовать что-то в менее привлекательных местах, – где-нибудь на окраине города, а другие, в том числе и я, надолго забились в норах квартир.
Эх, жаль, конечно, «Некрасовку»! Со сколькими интересными и оригинальными людьми я познакомился в её стенах. Женя Зелёный, с уникальной фамилией «Я» (именно она и значилась в паспорте); Володя Цапин, «руливший» регламентом на сборищах в вышеупомянутой Некрасовской библиотеке….
Перекуры в туалете, облагороженные философскими беседами неофициальная часть с водкой, пивом да стихами, которые прочитаешь не на любой аудитории. Кого-то уже нет в живых… Тот же Зелёный… Умер у себя дома, когда его друг колдовал над закусью на кухне. Прилёг на диван – передохнуть и закрыл навсегда глаза… И никто не знал, что его давно уже поедом внутри грызёт рак.
До Лены я дозвонился только на третий день.
– Привет! Тебя поймать, всё равно что – золотую рыбку! Узнаёшь?
– За комплимент – спасибо! Голос – знакомый, но не припоминаю.
– Ладно, не буду строить из себя важную персону, – сказал я, – Это – Берсенев.
– Серёжка, ты? Вот, не думала…, – искренне обрадовалась Кукушкина, – Где пропал?
– Свалился в пропасть. Вот, пытаюсь выкарабкаться. А ты как? Наверное, знаменитость?
– Угадал. Лестничной площадки…
– А такое звание разве бывает? – шутливо спросил я.
– Их сейчас развелось – хоть пруд пруди. Получай, не хочу! – рассмеялась Лена.
– Я бы и рад. Правда, у меня даже нет ни одного выпущенного сборника. Да и единственная публикация была сто лет назад в «Крокодиле», – пожаловался я.
– Это не страшно. С деньгами и связями сейчас можно – ВСЁ… А потом – на твои стихи вроде бы кто-то из мэтров эстрады песни записывал, верно?
– Откуда у тебя столь исчерпывающая информация? – моё удивление было искренним, потому что я на данную тему особо не распространялся.
– Люди верные сообщили…, – Кукушкина не захотела выдавать источник.
– Слушай, а как у тебя с личной жизнью? – поинтересовался я, вспомнив, что в своё время ей, ничем не заслуживающей подобной участи, долго не везло, что она одна воспитывала малолетнюю дочь, и что всё-таки Господь над ней смилостивился, и она нашла порядочного человека – поэта, между прочим.
– Как всегда – на букву «Х»… – на другом конце провода голос заметно погрустнел.
– Что случилось? Ты, кажется, собиралась выйти замуж за…, извини, не помню имени…
– И не вспоминай. С тем горе-ухажёром пришлось распрощаться. Позже я встретила другого, более достойного мужчину. Он, правда, только что тогда из зоны освободился, но… это ведь не главное.
– Конечно, конечно…, – поспешил согласиться я, – Что ж, поздравляю!
– Не с чем…, – донёсся голос Лены, будто забинтованный в эластичный бинт, – Он в прошлом месяце умер.
Обрушилась неловкая пауза, которую прервала сама Лена.
– Серёж, не подбирай, пожалуйста, дежурных слов…. Если я дам слабинку, непременно свалюсь. А мне ещё дочь на ноги ставить. Ты же знаешь меня – не в моих правилах падать духом.
– Молодчина! – громыхнул я в трубку, и резко сменил тему разговора, – А что сейчас происходит в полуподвальном литературном мире? Где народ собирается? И собирается ли вообще?
– Конечно, собираются… Но я хожу только в одно место – на Пречистенку, к Юре Потатушкину… Гостиную он там ведёт.
