Спасибо, дорогая Ольга, что все это время поддерживала меня, за правки в книге, за похвалу. Сложно добиваться своего, когда ты один.
Спасибо, солнечная Мария, за преданность Балакши и безграничную к нему любовь.
Спасибо, милая Анята, за твои искренние эмоции и поддержку. Ты понимаешь меня, как никто другой.
Спасибо, Екатерина, за редакторские правки, твои положительные отзывы о книге.
Спасибо, мой чудесный Игорь, что позволил мне заниматься своим творчеством, стал первым читателем «Дороги» и вдохновил меня на данное произведение.
И спасибо всем, кто верил и продолжает верить в меня и в эту историю.
И всем вокруг воздастся по делам
Куда б тропа судьбы не увела!..
Зэндаа́р, юго-запад мира
с. Бала́шки
В сумерках наступающей ночи лужи, в которые превратился талый снег, отражали все еще тусклый свет луны и крыши потемневших домов, по большей части угрюмых, пустых, немного зловещих. В неподвижной застоявшейся воде лишь на миг показался облик человека, а затем от встречи с подошвой сапога ее поверхность возмущенно всколыхнулась, искажая отражения и превращая их в настоящих монстров с меняющими форму телами.
Продолжая свой бег, девушка хлюпнула и по следующей луже, не обращая внимания ни на мокрую обувь, ни на зимнюю прохладу. Ее беспокоило только одно: поскорее добраться к дому неподалеку, который от ее собственного отделяла черная широкая дорога и пологий холм. Поднимая руками подол длинного сарафана, она резво прыгнула на покосившийся порог, скрипнувший под каблуками, и стала громко стучать в дверь, чувствуя скачками нарастающий страх.
Ничуть не удивившись поздним гостям (такое иногда случалось), хозяйка этого скромного жилища быстро открыла. Перестав размахивать кулаками, девушка испуганно подняла взгляд на лицо Архе́лии, посмотрела в ее темные и лишающие воли глаза и сразу потупила взор, не выдержав зрительного контакта с той, к которой так стремилась.
– Что тебе нужно, соседское дитя? ― Голос женщины обладал не меньшей силой, а размеренный, спокойный тон лишь придавал ему власти.
– Ба… бабушка… ей плохо… Помогите. Вы ведь можете?!.. ― то ли от страха, то ли от холода или же бега девушка вконец сорвалась на шепот.
Архе́лия не спешила отвечать. Она пристально осмотрела гостью, внучку одной из немногих, кто еще остался в этой деревне и доживал здесь свои последние годы: совсем ребенок по ее меркам, в одном платье и сапогах, а ведь на улице январь, так мчалась сюда, что даже не оделась.
– С чего ты взяла, что я могу помочь? ― В вопросе женщины звучала насмешка, хотя она, конечно, и так знала ответ. ― Впрочем, неважно. Сейчас.
Оставив девушку мерзнуть на улице, Архе́лия скрылась в доме, быстро нашла то, что необходимо, и, накинув на плечи пуховой платок, вышла к гостье. Не говоря и слова, та бросилась обратно к своему дому, все так же топая по лужам и вырывая комья грязи каблуками. Первой открыв дверь, забежала внутрь. Архелия широкими шагами последовала за ней, благодаря высокому росту, поспевая, не срываясь на бег.
Как и прочие угрюмые дома в деревне, этот не отличался своим внешним видом, но в его недрах хотя бы горел свет, и было тепло. Не снимая обуви, званая гостья зашла в жилище и проследовала за девушкой к той, которой требовалась ее помощь: старуха лежала на кровати, отвернувшись к стене, и не шевелилась.
– Она… она… ― Девушка закрыла ладонями губы и со слезами на глазах посмотрела на Архелию, ожидая услышать от нее самое худшее.
– Она жива, ― быстро пресекла ее истерику та, подходя к кровати.
В подтверждение ее слов, старуха вдруг хрипло закашляла, затем, пытаясь отдышаться, шумно втянула воздух сквозь едва ли разжатые зубы и повернулась на спину. Только тогда заметила свою внучку и Архелию.
– Ты-ы… ― затянула она свою обычную «песню», почти что шипя от набирающей обороты злости. Даже недуг не смог ее утихомирить. ― Это все ты, ведьма, и твой проклятый замок!.. Он ожил после твоего появления в деревне… Убирайся из моего дома!.. Убирайся из нашей!..
Старуха снова сорвалась на кашель и с трудом легла на другой бок, давая Архелии увидеть темную кожу у нее на шее: когда-то это пятно было намного ниже, теперь – разрослось и душило хозяйку, выпивая из нее все соки, которых, благодаря возрасту и жизни здесь, и так оставалось немного.
– Ты б замолчала, а то издохнешь раньше, чем я тебе помогу.
Старуха, может, и хотела ответить ей не менее «дружелюбно», но лишь засипела, закатила глаза и, дыша короткими рваными вдохами, замерла.
