Суровый девятнадцатый.
Над степью,
Где бой прошел,
Кружится воронье.
Безусый мальчик,
Срубленый картечью,
Собой примял
Колючее жнивье.
Ему уж не подняться
И комэска
Его коня к другому, подведет,
И пламя нерастраченного сердца
В атаку на рысях не позовет…
И жив лишь взгляд.
Мальчишка смотрит в небо,
Где солнце,
Поднимается в зенит,
Как теплый каравай
Ржаного хлеба,
Что мать пекла
В избушке у ракит.
Безусый мальчик,
Но в иное время
Судьба считает
Каждый день за год,
Ведь, Жанна Д, Арк,
Как он, в бессмертье веря,
Ему ровесницей
Взошла на эшафот.
Привстал мальчишка
Из последней силы,
Вдали сигнал, услышав трубача.
А в небе солнца яркого
Светило
Плыло как знамя
Цвета кумача!
Там где Солнце, нырнув в горизонт,
Акварелью зари заалело
Завершаешь еще один гон
Пахота – просоленное дело.
Тут не скажешь: – Устал. Отдохну!
Нитью борозды – след плоскореза.
Даже звезды, мерцая вверху,
Пахнут ветром, росой и железом!
Пройдут дожди привычный путь
Стерней, обочиной, околком
И, хрусталя блеснув осколком,
Росой попробуют уснуть.
Но не сыграл еще им горн,
И в поле, на пшеничных струнах,
Комбайнов – скрипачей сутулых
Смычки заводят разговор.
Салютов майских
В небе краска
Снопом рассыпалась кудлатым.
И месяц -
Брошенная каска
На площадь в Праге,
В сорок пятом!
Сосед с войны не привез трофеев.
От ног же – култышки,
протез не надеть.
Мальчишки в «Булочной»,
Сильно жалея,
Ему помогали крыльцо одолеть…
Но все же Бог у солдата был -
Остался крепким солдатский тыл.
Жена не охая,
Не вздыхая,
На бричке со станции привезла.
Сказала просто:
– Доля такая!
И все ж пожалела еще война.
Иным – похоронки,
Другим – безвестье.
Кому пожелаешь исход такой?
А третий с победой
Привез к невесте…
Жену, что нашел
По дороге домой.
Не видел сосед заграничную даль -
Лишь «За Москву» у него медаль.
Девчонки,
Послевоенного года рождения
Меряют тропки, отец где ходил.
Видно солдату
Хватило везения –
Есть у солдата крепчайший тыл!
Растут березы за селом -
Из них построить можно дом.
А можно крест врагу срубить,
Чтоб в этот дом не смел входить…
Растащили у деда медали -
Пацаны ими в «чику» играли -
Звонко резнет по стопке монет:
Что «орлом» – то мои! Ваших нет!
Эх, удачливы были медали -
Ради нас их когда-то вручали,
Ради всех, кто родится потом…
Дед на солнце. В пимах. Под окном.
В пожарном «Депо»
Мужики – не тронь!
На таких не родился
Еще огонь,
Который бы смял,
Отступить заставил,
Вот только спешка
Не взятых правил.
В дежурке,
Что дымом наполнена густо,
Нет, не пожаров,
А папирос,
Сутками слышится:
«Рыба!», «Пусто!»,
Как отдуплиться? -
Вот главный вопрос.
Стол полирован их рукавами.
– Сколько осталось
Очков до «Козла»?
В карманы не лезут они за словами,
И это послушать -
Какие слова!
Ну а вдруг вызов?
Такое бывает!
Степенно в коробку
Складут домино.
И проигравшему
Кто-то бросает:
– Вернемся – полезешь
Под стол все равно!
Были раньше валенки хороши.
Походили валенки от души.
Прохудились валенки – не подшить.
Что ж – придется новые мне купить.
Только жаль истоптанных – пятки вкось.
Столько были рядышком, а теперь – поврозь.
На чердак заброшены, без обид,
Новые, не ношены – Скрип, да скрип!
Изрубили валенки на пыжи,
А ведь были валенки – хороши…
Раскинулись зеркалом для берез
Сугробы январские – белое в белом.
Попозже, отступит, когда мороз,
Станут темнее – как синька с мелом.
Словно замутит слегка стекло
Старого зеркала время дыханием,
Ну а пока – пусть от снега светло,
Греет весна и зимой – ожиданием!
Рассвет-старатель за сугробами
Находит россыпь янтаря:
Под звезд, мерцающими сводами,
Как свечка, вспыхнула заря.
За дальним бором отпылала
И вдруг залита голубым.
Завала кого? Кому гадала?
Рассеявшись как белый дым.
Опять сугробы-недотроги,
В пушистом инее – стога,
Как обручи скрипят дороги,
Гудят как струны провода.
А там, где в роще чертят небо
Стволы румяных тополей,
Зари ушедшей ярким следом
Сияют краски снегирей.
Когда встречает март морозом
Яснее чувствуешь весну,
И жуланы, как ветвь мимозы
На талом мартовском снегу.
В окно взгляни – глубокой гранью
В хрусталь расписано стекло
И в каждом росчерке признанье
За щедрое души тепло!
Все гуще красок темнота
Закат отцвел туманом серым
А вот и первая звезда
Повисла в небе вишней спелой.
Уснули звуки. Тишина
Распята среди хищных веток.
Взошла холодная Луна,
Все тени, выпустив из клеток.
Сто страхов воплотив в себе
Они расплылись, как медузы.
И в этой сказочной среде
Видны зверей лохматых зубы
И «кот ученый» бродит тут,
Средь змеев, леших и русалок,
Яги здесь помелом метут
И прочей нечести немало.
Но лишь Луна закончит бег,
Как сказки тотчас улетают
И лешие, как свечи тают
…Идет с рыбалки человек.
Дождя слепые моросинки
Косой нависли пеленой,
Покрыли кляксами тропинки
И дым прибили над трубой.
Стучат по крышам торопливо,
Стекают по стеклу окон,
Согнали с веток шаловливо
Нахохленных седых ворон.
Зажглись вдруг радуги искринки:
Вернулось солнце из-за туч,
И очень робко моросинки
В ладони ловит солнца луч.
Синева косматой мглою
Застывает на лугах,
Над зеленою травою
Рассыпается в слезах,
Замирает на березах,
Крася белые стволы,
Заплетая в длинных косах
Нить алмазную росы.
Веселится над рекою,
