Ведислава родилась очень давно, она помнила, даже момент, когда вылезла из матери. На вид этой очень симпатичной девушке было, всего восемнадцать лет или около того, но на самом деле ей должно было исполниться восемьдесят через год. Это нормальный молодой возраст для ведьмы. Они с матерью, выглядели, как сестры. Мать, конечно выглядела, немного старше, но не более того. Обе были черноволосые, пухлые чувственные губы и пронзительные темные глаза – не карие, а практически черные. Они были ведьмы и как бы они не скрывали свою натуру, очень часто люди, начинали понимать с кем они живут.
И тогда их гнали… Но изгнание, не самая страшная участь.
Её мать была чистой крови, что означало, ее мать и отец ведьма и колдун, а вот Ведислава, была уже смешанной крови, ее отец, был обычным мужчиной, которого приворожила мать.
Многое она помнила за свои восемьдесят лет, но самое неприятное воспоминание, было о том, как ее мать, сожгли на костре…
…Как тогда бесновался народ, от того что наконец-то ведьму ждет расправа…
Её мать совершенно случайно увидел пастух, когда она захотела выпить коровьего молока. Молоко для ведьмы было просто величайшим лакомством, в котором она себе никак не могла отказать.
Ночью она пробралась в хлев к соседу из их деревни, где они жили, у которого было большое стадо. Подойдя к одной из коров, она нежно погладила ее. От чего корова нервно замычала и замерла, казалось, что животное даже не дышит. Ведагора, еще раз провела по шкуре и наклонилась. Припав губами к коровьему вымени она стояла на четвереньках и жадно поглощала молоко, немного рыча от удовольствия. Ведагора выпила все молоко из коровы и когда уже вместо него потекла кровь, встала и вытерла подбородок. Тогда-то и заметила, что на нее смотрит Борька пастух. Местный дурачок, которому можно было доверить, только ватагу овец, которые были не умнее его самого. Он замер, не смея пошевелиться, глаза его словно два больших блюдца испуганно смотрели на нее. Он смотрел и не двигался, как корова, словно это была не женщина, а шаровая молния, которая может убить если двинешься. Ведагора соблазнительно улыбнулась ему и махнув копной распущенных черных волос, улыбнулась и покинула хлев. Она точно знала, что местному дурачку никто не поверит, но все обернулось по-другому.
Через несколько дней около их дома, где они жили с дочерью, собрались все жители их деревни. Они пришли, ночью, надеясь застать их врасплох. Народ стоял около двери, кто с вилами в руках, кто с факелами. Люди вооружились, всем, чем смогли.
– Отрывай! Исчадье ада!
– Пособница сатаны! Выходи! – кричали за окном люди.
Они знали, что к ним придут и мать тогда сказала Ведиславе:
– Спрячься в печке, а потом, когда все уйдут из дома, потихоньку уходи из этой деревни – она протянула ей амулет – вот держи амулет, это твоя жизнь. Ты сможешь жить вечно и вечно будешь молодой, как сейчас. Возьми мою книгу, помнишь? – Ведислава кивнула.
– В книге сказано, как сделать, чтобы вечно жить, благодаря этому амулету. Больше ничего не бери, только книгу и амулет. И уходи прочь!
Люди, которые пришли, стали громче кричать. Послышался звон битого стекла, кто-то кинул камень в окно. И множество осколков рассыпались по деревянному полу.
«Ведьму на костер!», «Убить ведьму!».
Мать сама открыла им дверь, чтобы дать возможность дочери спрятаться. Они схватили ее и потащили, на костер, который уже разгорелся горел.
На улице стояла бархатная летняя ночь. Когда Ведагору несли на связанную на костер она не произнесла ни слова, даже когда ее привязывали к столбу и отрезали ей волосы – она молчала.
Она начала кричать, только когда огонь схватил ее босые ноги и загорелась ночная рубашка.
– Горите, вы все в аду! – крикнула Ведагора и огонь поглотил ее.
Когда дом опустел и все ушли, Ведислава тихонько вылезла из печи. Она взяла книгу, которая лежала на столе. Это была очень старинная книга, мать ей говорила, что она ей досталась от ее пра-пра-пра бабушки. Книга была толстая, обложка была из крепкой темно-коричневой кожи, а страницы ее пожелтели от времени. Ведислава тихо, словно кошка, вылезла через разбитое окно и пошла полем в сторону леса от деревни.
Когда Ведислава отошла от их поселения, она повернулась и посмотрела на деревню в которой они жили с матерью. Вдали был виден большой костер, на котором горела ее мать. Она смотрела, на костер в дали, но не чувствовала горя, только сожаление не более того.
Она шла несколько часов, а когда устала, легла в траву. От быстрого шага кожа ее разгорячилась и трава, которая уже набрала немного росы, приятно охладила ее. Она лежала и смотрела, как звезды подмигивают ей с неба. Ведислава теребила в руках амулет, который ей передала мать. Она знала, что это за амулет – в него она должна поместить свою душу. Но сделать это нужно быстрее, у нее есть всего год для этого, а точнее до своего восьмидесяти пятилетия. И если она это не успеет сделать, не сможет жить вечно. Тогда придется жить, как мать, которая не смогла, сделать все для вечной жизни.
