Aliis inserviendo consumor (Светя другим, сгораю сам)
Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя. (с) Ницше
Российский медработник все снесет. И трудности, и невзгоды, и челюсть, если потребуется… (с) “Злой медик”
К сожалению, меняются времена, меняются вместе с временами и нравы. И была-то традиционно нелегка жизнь врача в России, казалось бы, чего еще стоило желать? Но с пандемией работа наша стала еще краше. Ни в сказке не рассказать, ни пером не описать.
Но я все-таки попробую.
Да, многие из вас скажут, что, мол, ну вот, ну всё, раньше-то Чехов, Булгаков, Артур Конан Дойл, а нынче вместо них кто? Вот это?!
Вот это. Простите и примите.
Но в тщетной попытке спасти свою репутацию скажу: начиная эту книгу, я прекрасно понимаю, какой циничной, «уставшей», даже злой выйдет она. Осознаю, какую реакцию может вызвать. Излагать я, естественно, буду, частично смахнув из диалогов честный мат; всю ругань подчищать я не стану, вам придется признать, что врачи – не небожители, но живые люди, у них есть типично русские эмоции, у них тоже течет красная кровь и регулярно скулит сердце.
При всем грехопадении, тяге к спасительному черному юмору, в кажущейся черствости современного врача, я каждый день вижу примеры того, как мои коллеги отдают себя работе, пациентам, долгу. Как бы пафосно, топорно ни звучала та идиотская фраза про «светя другим, сгораю сам», как бы и мы сами не относились к ней, но ведь горим. Зачастую не видя смысла, вопреки, назло. Ибо только здоровая злость, ненависть к Смерти, отвращение к собственному бессилию частенько и держат врача на ногах. Заставляют вставать и снова идти на невидимую ежедневную войну. Где побед почти никто не замечает, где поражение – чья-то ушедшая душа и уже бесслезно-красные, убитые, но, черт побери, сухие глаза проигравшего в этот раз доктора. Почему сухие? Ну а вы сами попробуйте порыдать без остановки несколько лет подряд. Сильно удивитесь.
Пафоса и громких слов из нас не любит никто. Потому и книга у меня выйдет, вероятно, кратко-отписанной мыслью, схваченной где-то на лету, в вечном-вечном-вечном беге. Беге, надо думать, к собственному инсульту или инфаркту.
Произведений от врачей написано много. Но я осмелюсь немного поломать систему и выразить свою жизнь частично в диалогах. Коротких, емких, быть может, не совсем понятных простому, не связанному с медициной читателю. В конце концов, так уж повелось, что я писатель, «пишущий в стол», больше для себя. Однако надеюсь, что кто-нибудь из вас, решивших связать свою жизнь с медициной, как я когда-то, что-то полезное да вынесет из моего опыта.
В качестве предисловия предлагаю вкусить немного семейного анамнеза: я врач в третьем поколении. Дед, бабка, отец, мать, дядя, тетя, двоюродная сестра, родная сестра – все мы осознанно сложили свои судьбы к ногам Медицины. Это был брак не по расчету, но по большой, противоречивой и, судя по всему, не шибко взаимной любви. Из страхового анамнеза: работа в нейрореанимации, военном неврологическом отделении, приемном покое стационара, частных медицинских центрах и обычной государственной поликлинике.
Ну, и небольшое обращение к тем, кто тоже когда-то принял решение надеть белый халат. Товарищи, тенденция какая-то дебилковатая наблюдается. «Нездоровая атмосфера». То ли от усталости народ дуреет, то ли почему… Откуда столько самоуверенности? Хочу коллегам напомнить, что среди нас нет ни одного гения безгрешного. За каждым врачом по традиции тянется свое «кладбище». «Уход» на амбулаторном этапе не всегда видим, это да. Это не в машине «скорой» терять, не на столе.
Короны советую хотя бы набок сдвинуть. Я видела и вижу часть из ошибок ЛОРов, хирургов, терапевтов, нейрохирургов, ортопедов, вижу свои (особенно жутко и противно становится) и коллег-неврологов. У окулистов ничего не вижу, во-первых, потому что минус шесть диоптрий, во-вторых, я ни черта в офтальмологии не секу.
Когда встречаю чужой промах, пытаюсь исправить, донести мысль до косякнувшего врача. Это называется коллегиальность и «подхват». Чтобы и научиться, и помочь пациенту. Вынести опыт. Который спасет, возможно, следующего. Всегда найдется кто-то чуть умнее, у которого твои овечьи каракули в амбулаторной карте или выписном эпикризе вызовут если не раздражение, то в лучшем случае усталую улыбку. А на того найдется человек еще умнее.
Как только ты убедишься, что стал «имбой» в медицине – жди скорый «чехол».
И да, давайте-ка засунем эго поглубже: на дворе двадцать первый век. Надо всем нам приучиться все-таки уж лучше в гипердиагностику. Я видела опухоль головного мозга под маской истерии, с нормальной КТ (деваха теперь инвалид второй группы в девятнадцать лет), видела рассеянный склероз, прикидывающийся крупной грыжей межпозвоночного диска и абсцессом головного мозга (по данным мега-МРТ), мультисистемную атрофию под болезнью Паркинсона, несколько инсультов под маской синдрома карпального канала, некроз головки бедренной кости, лечащийся от остеохондроза, ковид в виде аллергической сыпи, неврит «ножного нерва» (хай, хирурги!) в виде гангрены, пяточную шпору, упорно на грыжу списываемую, «остеохондроз поясницы» в виде тромбоза глубоких вен нижних конечностей, якобы остеохондроз на классической картине почечной колики, ну и, конечно, мой любимый гонартроз тазобедренного сустава.
