Искандер
Ее зов. То, что удерживало его на грани боли. Отделяло на шаг от пропасти. И Искандер цеплялся, разрывая острыми когтями густой, тягучий воздух, распарывая пространство и откликаясь на зовущий голос его самки. Ее боль откликалась в нем в унисон, заставляя сердце биться чаще и быстрее. Впервые за тысячи лет забвения.
– Держите его в цепях! – кричит чей-то мужской голос, отдающий бесконтрольной паникой.
Искандер открыл глаза, фокусируясь на смертных, которые окружили его со всех сторон. Мужчины в черных плащах с силой натягивают цепи, удерживающие скалящегося дракона, который демонстрирует крупные острые зубы, но с места не двигается, внимательно наблюдает за девушкой, стоящей впереди. Между ними алтарь, на котором лежит мертвое тело беловолосого мужчины, чья рука безжизненно свисает с каменного свода.
– Мо-о-оя-я-я, – раздается его рык, отпугивая даже самых смелых членов Ордена.
И когда Искандер, не меняя своей драконьей ипостаси, единым движением сбрасывает с себя цепь, разрушая ту размахом крыльев, у которых броня крепче металла, девушка заваливается на спину, из ее рта струйками течет кровь, но она смотрит на него печальными и испуганными глазами. И это будит в нем зверя.
– Подчинись мне! – вдруг раздается зычный мужской крик, а затем, найдя самое слабое звено, прижимает к себе тело рыжеволосой девушки, уже истекающей кровью, и приставляет к ее горлу кинжал, поняв, что дракон стремится заполучить ее.
Искандер машет крупной вытянутой головой и открывает свою пасть, выпуская шквал палящего огня. Все пригибаются, зная, как опасно дыхание Первородного дракона даже для его потомков.
– Радмила! – девичий крик разрывает перепонки Искандера, и когда тот смотрит вперед, удовлетворенно щерится.
Самка не пострадала от его огня, а значит, зов не обманул. Она – его пара, его суженая. Вот только кровь, вытекающая из ее рта, не сразу бросается ему в глаза. Но когда он видит торчащий из ее груди кинжал, из его пасти вырывается крик боли и агонии, разрывающий пространство. А после он подходит ближе, цепляя лапами тело Радмилы, отпугивая мельтешащих рядом с ней оборотней и, распахнув крылья, взлетает, устремляясь вверх, наружу.
Радмила
Мужчина поднимает топор, обращая мое внимание на обхват его бицепсов, замахивается и единым слитным движением раскалывает бревно пополам. Берет другой обрубок и повторяет те же движения, и так раз за разом. Значительная охапка заготовок на дрова редеет, от чего бисеринки пота скользят по его торсу, заставляя меня наблюдать за его работой пристальнее.
– Мамочка, – вскрикиваю, когда он замечает меня, стоящую на пороге избушки.
Отскакиваю, прижимаясь к бревенчатой стенке. Прижимаю ладони к пылающим от стыда щекам и зажмуриваюсь. Всеми фибрами ощущаю, как снаружи разливается тишина, только лесные птицы продолжают свою переливчатую трель.
– Проснулась, др-р-ракоша? – мягкий баритон с урчащими нотками раздается у самого уха.
Приоткрываю один глаз, замечая на себе странный взгляд этого дровосека, затем второй. И не отказываю себе в удовольствии разглядеть его получше. Высокий, черноволосый, с такими же темными глазами, в которых я вижу собственное взъерошенное отражение. Рыжеволосое такое и с голубыми глазами.
– Ой, – опускаю, как приличная девица, глаза долу, когда замечаю, что по пояс он абсолютно наг.
Мужчина делает шаг ко мне и хватается пальцами за мой подбородок, заставляя посмотреть ему прямо в глаза.
– Не нужно стесняться, Лала, – голос в этот раз отдает хрипотцой, что придает ему особую брутальность и притягательность. – Я твой, а ты моя.
Его широкие плечи и крупное телосложение заставляют почувствовать себя миниатюрной крошкой, от чего по телу разливается приятное тепло.
– Кто вы? – задаю вопрос, который гложет меня с самого пробуждения.
И что значит, что я его? Облизываю нижнюю губу и замечаю, как его взгляд падает туда, а затем мужской палец обводит губу по контуру, слегка надавливая и массируя.
– Твой муж, – улыбается обольстительно, а затем наклоняется, словно намереваясь…
Но в этот момент меня простреливает сильнейшая боль в позвоночнике, между лопатками. Острая, пульсирующая, она заставляет пригибаться к полу, не чувствуя собственного тела.
– Ай, – выдыхаю, в уголках глаз скапливается влага, течет по щеке и скатывается ниже.
Ощущаю соль собственных слез на губах, на несколько секунд боль притупляется, а затем меня подхватывают сильные руки, несут в сторону кровати и осторожно кладут на постель животом вниз. Я открываю рот, чтобы спросить его, кто я, где мы, кто он, но… Очередной приступ заставляет меня прижаться лицом в подушку.
– Тихо, дракоша, спи, – его успокаивающий голос, поглаживания по голове, а затем… – Не рассчитал в прошлый раз…
Я проваливаюсь в темноту. Лечу вниз, не чувствуя ни себя, ни пространства, а после… Падаю в коробку. Смотрю вверх, где сияет выход, а после оказываюсь взаперти. Крышка захлопывается, оставляя меня в кромешной тьме. Кто я? Где я? Только слышу мужской голос, напевающий мелодию, и запах… Родной и такой ароматный…
Следующее мое пробуждение оказывается еще более странным. Сначала мне кажется, что я лежу на твердом камне, но затем трогаю на ощупь пальцами и неожиданно касаюсь литых мускулов, перекатывающихся под загорелой лоснящейся кожей.
