Марфа Петровна плохо себя чувствовала. Привычные болячки обострились, и вот уже больше двух недель лекарства и вызовы врачей не приносили даже временного облегчения. Она взяла свою палочку и, оперевшись на нее, превозмогая боль в коленях, встала с постели. Держась за стену и опираясь всем телом на палочку, она вышла из комнаты и прошла по коридору в зал.
Хлопнула входная дверь.
– Обходишь свои сокровища, Марфочка?
Марфа Петровна даже не оглянулась. Лиля Юрьевна разулась, занесла продукты на кухню и разобрала сумки. Вышла в коридор и, глядя в зеркало, поправила волосы.
Марфа Петровна стояла посреди комнаты, оперевшись на палку, и гладила рукой старый массивный шкаф.
– Гляди, чтоб девка путная была! – не оборачиваясь, дала она наставление.
Лиля Юрьевна крякнула, что, видимо, должно было означать «обижаешь».
– Ох-ох, как же вы без меня тут будете? Ну ничего, ничего… – старой морщинистой рукой Марфа Петровна смахнула слезинку, повисшую на реснице.
Настал день переезда. Грузчики занесли мебель в квартиру, а остальное выгрузили на лавочку перед домом. Лера была рада и этому. Наконец-то! Она так ждала, когда сможет сказать, что у нее теперь есть собственное жилье. Конечно, пришлось отдать немного больше, чем она рассчитывала, но это был тот случай, который грех было упускать: прежняя хозяйка – пожилая женщина – недавно умерла, квартира перешла по наследству ее детям. Жить в ней никто не собирался, равно как и выкупать чужую долю. Имея на руках минимум по одному кредиту, каждый из детей старушки был заинтересован в «живых» деньгах, и квартира была выставлена на срочную продажу. К тому же, несмотря на относительно низкую цену, владельцы поставили обязательное условие: квартира продавалась вместе с мебелью.
Хотя Лера с недоверием и осторожностью относилась к срочным продажам, заманчивое предложение и уговоры родителей, пообещавших оказать материальную помощь, сделали свое дело, и Лера уступила, став счастливым обладателем трехкомнатной квартиры типа «хрущевка» на первом этаже 5-этажного дома. Еще во время просмотра девушка твердо решила при первой же возможности выбросить «старушечью» мебель. Благо, выбрасывать пришлось бы немного: диван, сервант, комод, старое тяжелое зеркало и кухонный гарнитур с обеденным столом и четырьмя стульями. Дочь покойной сама сказала об этом:
– А мебель потом хоть выбросите. Я-то не могу, я пообещала маме ее не выбрасывать… поэтому продаю с мебелью. А вот вы можете делать с ней все, что душе угодно. Мне и своего хлама хватает.
Когда грузчики уехали, Лера начала потихоньку заносить вещи домой.
Выйдя в очередной раз на улицу за новой коробкой, девушка увидела на лавочке огромного рыжего кота. Кот был очень пушистым и очень недовольным. Выглядел он так, как будто им только что протерли весь асфальт в округе: с одного боку он был весь покрыт пылью, прилипшими и запутавшимися в шерсти меленькими листочками и почками, с другого виднелась мокрая спутанная шерсть с застрявшим в ней песком. Он смотрел в одну точку и с такой силой перекидывал хвост слева направо, что казалось, будто тот сейчас оторвется.
Лера взяла средних размеров коробку и направилась к подъезду. Проходя мимо кота, она не могла упустить возможность, чтобы не задать риторический вопрос:
– А кто это у нас тут такой сердитый?
И тут же поднялась на ступеньку у входа в подъезд.
– А что, не видно? – донеслось ей в спину.
Ей показалось, что она ослышалась.
Лера оглянулась: кот все так же мотал хвостом, как помелом, и взглядом мог убить слона. Она посмотрела по сторонам: светило солнце, небо было чистым, легкий ветер трепал листву деревьев, которые росли рядом с домом, невысокая изгородь кустов окружала детскую площадку – и никого поблизости, кто мог ей ответить… Она посмотрела на дом, на балконы – никого не было… Бросив взгляд на кота еще раз, она решила, что, скорее всего, просто ослышалась, и зашла в подъезд.
Держа в обеих руках коробку, Лера попыталась приоткрыть ногой захлопнувшуюся входную дверь своей новой квартиры.
– Здравствуйте! – окликнул ее чей-то громкий и приветливый голос.
– Здравствуйте, – Лера обернулась. Сзади нее стояла невысокая крепкая женщина далеко за шестьдесят. Ее светлые волосы были завиты в кудри, обрамлявшие круглое лицо.
– Я ваша новая соседка. Точнее, ВЫ наша новая соседка. Меня зовут Лиля Юрьевна. Можно просто тетя Лиля. Бедная Марфа Петровна – женщина, которая жила до вас, – она была очень старенькой, но бодренькой. Но в последнее время, конечно, начала сильно сдавать, что поделаешь… возраст. Да-да, – она положила руки на живот, – все мы стареем… А куда деваться? А вы одна живете? – с места в карьер продолжила женщина.
Лера слегка опешила:
– Да… Одна… Думаю, пора кота заводить, – решила пошутить она.
– Милочка, да бог с вами, – захохотала Лиля Юрьевна, – пора мужа заводить.
«Прямая старушка», – подумала Лера, улыбка застыла на ее лице. Язык не поворачивался назвать эту пышущую здоровьем женщину старушкой, но, с другой стороны, а как же тогда? Завитые крашеные волосы и возраст за 60, который уже не скроешь…
«Вот на такой случай я ответа-то как раз и не подготовила», – она лихорадочно думала, что ответить и стоит ли опять шутить.
