ГЛАВА 1
«Нельзя – сначала убивать, потом шептать: я не нарочно. Нельзя все время предавать, потом молить: исправлюсь – точно. Нельзя сначала принижать, потом просить: прости за шутку. Нельзя трусливо убегать, сказав, что вышел на минутку. Нельзя вернувшись сделать вид – что все как прежде остается. Ведь жизнь на месте не стоит. За все… всегда… платить придется…»
Мирослава
Мирослава
Согласно легенде, рассказанной в ветхозаветных книгах Исайи и Иезекииля, Люцифер был самым прекрасным из всех ангелов Господа – «солнечный», «несущий свет» – так переводится его имя. Божье дитя… Но однажды Люцифер понял, что ему нет нужды в Боге. И действительно, зачем такому могущественному и прекрасному ангелу Бог?.. Люцифер обратился к своим собратьям, другим ангелам:
«Зачем мы живем в тирании? Зачем нам Бог? Каждый имеет право быть и чувствовать себя свободным!» И Бог дал ему то, чего он хотел. Люцифер получил свободу. Стал ли он от этого счастливым? Не думаю. Имя этого блудного Божьего сына стало нарицательным. Теперь он олицетворяет собой зло и порок, он – «Князь Тьмы» и «исчадие Ада».
Но что такое Тьма? Разве это грехи, без которых не проходит ни одна человеческая жизнь? Да и как Божье дитя, пусть даже самое непослушное из всех, способно стать воплощением Тьмы? Тьма никогда не исходит от Света, и грех – это еще не Тьма. Верить в Свет даже на дне бездны, видеть Его и в кромешной тьме ада, помнить о Нем, что бы ни случилось, нести в себе и находить в других – вот урок, которому научила меня встреча с одним очень сильным и властным мужчиной, который просто хотел любить…
Вся жизнь человека это ад. Вечные круги ада. В котором мы проходим от одной ипостаси человеческого существа к другой: от тела к сознанию, а от сознания – к духу, чтобы в конце этого пути увидеть Свет – Свет, открывающий смысл человеческой жизни. Семь веков назад Данте прошел тем же путем. Ад его «Божественной комедии» – искушения плоти. Чистилище – испытания разума, Рай – раскрытие духа. Это был его путь к Беатриче.
Не знаю как кому, но божественная комедия Алигьери Данте когда-то произвела на меня впечатление. Надолго эта книга осталась в моём сердце.
Я сидела в саду, на плетёной качеле, укутанная в тёплый плед и пила чай с липой и мёдом, болтая по видео связи с сестрой, которая сейчас училась заграницей.
– Надеюсь, ты готовишься к экзаменам?
Я громко рассмеялась. Только начало сентября, десятый класс, год вольного отдыха. Готовиться к экзаменам буду на следующий учебный год. Зевая, решила не разочаровать сестру, которая в отличии от меня считалась зубрилой и отличницей. Настя выиграла грант и отправилась учиться в Лондон по обмену. Так что теперь наша англичанка вернётся домой уже с образованием престижной языковой академии. Я никогда не стремилась быть похожей на сестру. Настя высокая, красивая, стройная, знойная брюнетка.
Я – абсолютная её противоположность. Я не идеальна в учёбе, без права на помилование. Хотя у меня нет ни одной тройки. Но, я не успешна. Не идеальна в фигуре. В отличии от худосочной сестры, я обладательница пышных форм, хоть и усердно занимаюсь в спортзале, хожу на самбо и вообще много тренируюсь в зале, даже плаваю. Однако, я могу при желании влюбить в себя любого мужчину. Самоуверенность зашкаливает? Так на том и стоим! Я знаю, что красивая и. Хоть и не идеальная, но… спортивная.
– Ау, ты там, что свой гарем разогнала?
Настя как всегда шутила. Какой гарем? «Привет, Мирослава», и «как дела?» – это теперь гаремом называется?! Нет, я всего лишь очень общительна и дружелюбна, у меня много друзей, а девушки это или парни, какая разница??! «Такие как ты не умеют любить, вы лишь потребляете любовь, и ничего не даёте взамен!» Именно так и говорит моя одноклассница Ира Плетнёва. Которая отчего то невзлюбила меня ещё с первого класса. А виной всему её чёртово самолюбие и инфантилизм!»
Когда-то давно, в третьем классе, нам с ней понравился один и тот же мальчик Олежка Степанов. Мы обе подарили ему валентинку на день всех влюбленных, а в итоге мне пришла в ответ большая шоколадка и записка с признанием в любви. Божечки, это было так мило… но… в итоге уже через пару недель наш роман подошёл к концу, и Олежка благополучно переключился на нашу молодую учительницу истории… а вот Плетнёва обиду на меня затаила не детскую и теперь вредит своему здоровью задирая меня.
Правда с недавних пор эта наглая и надменная девица, и вовсе стала моей врагиней, но уже по-взрослому. Наша вражда грозила перейти в нервозную систему конфликтного апогея
– Мира… как там твой гарем поживает? Ты по-прежнему Гюрем султан или уже нет?
Я рассмеялась, пеняя сестре на её нарочно искаженное имя главной героини турецкого сериала.
– Её Хюррем звали! И вообще, ты же знаешь, я больше по «сумеркам» страдаю.
– Ах, да, милашка Эдвард Каллен! Как я могла забыть. Но, знаешь, что скажу, тебе с твоей завышенной самооценкой роль глупой Бэллы не грозит. У тебя же корона на голове, и хрен кому удастся её сбить.
Я рассмеялась, сестра конечно преувеличивает. И вовсе нет у меня синдрома Королевы, просто знаю себе цену, и никому не позволю обидеть, что здесь дурного?
