Эпиграф
Что может быть на свете прекраснее, что может быть достойнее человека? Тот, кто способен служить людям и не делает этого, отвергает высочайший долг человека, и поэтому ему должно быть отказано в имени и природе человека. – Франческо Петрарка
Человек в сущности есть дикое ужасное животное. …когда и где спадают замки и цепи законного порядка и вводиться анархия, там обнаруживается, что он такое. – Артур Шопенгауэр
– Ну что, не трусишь? – говорили нервные голоса от эха
– Давайте уже, сколько можно этих клише? – ответил я…
ЗВУК!!!РЕЗКИЕ ВСПЫШКИ СВЕТА!!!ЦВЕТА!!!ОЩУЩЕНИЙ!!!!ЧЕГО-ТО НЕРЕАЛЬНОГО!!!ЧЕГО-ТО ЖИВОГО!!!!Я ОЩУЩАЛ ЭТО СВОЕЙ КОЖЕЙ!!!МЫСЛЯМИ!!!!ВСЕ МОИ НЕЙРОНЫ!!!!!! КАЖДАЯ МОЯ КЛЕТКА!!! ВСЁ ЧТО У МЕНЯ БЫЛО!!!! ВСЁ ЧТО Я ЧУВСТВОВАЛ!!!!ВСЁ ЭТО БЫЛО!!!ЭТО И НАЗЫВАЕТСЯ ЖИЗНЬЮ!!!?!!!
Тишина…
Молчание…
Сон…
Пустота…
Смерть…
Вот мои основные страхи…
Тьма… Последнее что я помню. Но это не та тьма, которую вы привыкли видеть, закрыв свои глаза. Та тьма может быть разной, в зависимости от того где вы находитесь. Если вы в тёмной комнате, то она становится чисто-чёрного цвета, а если вам светит солнце в глаза, то вы будите видеть, более светлый цвет чёрного, хотя до сих пор находитесь во тьме. Занятно, не правда ли? Но тьма что вижу я, это тьмой, то и не назовёшь. Скорее пустота или же, проще говоря…
Смерть…
Кто я такой? Моё имя? Всё это я уже давно забыл! А может быть, даже не помнил! Возможно я, просто материя, или что-то имеющее разум, но не имеющее жизни, хотя в метафорическом ключе, так можно отозваться абсолютно о любом человеке.
С другой стороны, люди больше походят на кукол, какие-то мёртвые, всё время отводят свой взгляд, а если посмотришь им в глаза, становится не по себе. Но самое отвратное, что ты живёшь среди этих кукол и поэтому, тебе точно также нужно становиться куклой, лишаясь всех эмоций, ощущений, характера, жизни.
Жизнь – понятие относительное, с точки зрения биологии, жизнь – это не более чем организм, что-то из себя представляющий. Но можно ли назвать цветок, который не говорит и почти ничего не чувствует – живым? Конечно да, ведь он растёт, существует, что-то делает.
С другой стороны, это полный абсурд. Как нечто, что не имеет глаз, чтобы видеть красоту, что не имеет рта, чтобы чувствовать вкус, что не имеет ушей, чтобы слышать дивные звуки, что не имеет голоса, чтобы их создавать, что не имеет носа, чтобы чувствовать свой собственный запах, что не имеет мозга, чтобы всё это обрабатывать и осознавать, как такой организм можно называть живым?
Сколько себя помню, во мне всегда было что-то противоречивое. Как будто существовало две личности, но они были в одном теле. Эти личности имели свои существенные отличия, однако в чистом виде они не проявлялись. Это что-то вроде ангела и демона, каждый останавливает другого. Они были объединены в этот союз, что образовывал мой характер.
– Вы меня слышите? – говорил обеспокоенный женский голос.
Тем временем, я всё ещё видел тьму, которая постепенно начала рассеиваться и приобретать… Цвет.
– Нужен ещё один импульс, – молвил всё тот же женский голос, – Вспышка!
И опять… Звук, но другой. Очень странный звук, такой высокий, к тому же так давит на уши. Это – Писк?
– Вспышка! – вновь раздался голос
Вдруг я почувствовал, как что-то забилось в груди, это был такой громкий звук, он был не приятен мне. Почему-то он напоминал мне ужас неутомимой смерти, однако это был красивый звук. Следом я почувствовал какое-то течение, ощущение, что моё тело начало чем-то заполнятся, и оно медленно стало циркулировать по всей моей плоти.
– А с ним точно всё будет в порядке? – раздался чей-то более мягкий и нежный голос, голос серьёзности и лёгкого волнения.
– Разумеется! Ещё одну! – оптимистично поступил ответ.
Что-то снова промелькнуло между глазами. Я стал слышать, как мои органы стали работать, вернее, то, что вообще можно назвать моими органами. Ведь я даже не знал, что это, просто слышал отчётливый звук шипения. Но это продолжалось недолго. Вскоре, меня подозрительно быстро потянуло в сон, после чего я перестал всё чувствовать. И так повторялось много раз, словно кто-то надоедливо пытался меня разбудить, а потом укладывал спать обратно.
– Мы вернёмся в следующий раз. Сейчас у нас почти получилось! – разочарованно прозвучали последние женские слова.
– Хорошо, идите, я догоню вас, – снова раздался этот нежный голос.
– Опять с ним будешь разговаривать? – послышалось более грубо.
– Это помогает! – возразила она
– Хорошо.
Дверь захлопнулась.
– Не знаю, слышишь ли ты меня, но мы приходим в это место два раза в день, лишь бы ты проснулся. Слушай, я не знаю какой ты человек, какой у тебя характер, но я уверенна, что ты поможешь нам, что ты спасёшь всех нас. Ведь так? В следующий раз я не смогу прийти, я буду занята, но, надеюсь, что ты не проснёшься в этот момент, ведь мы с тобой первые должны познакомиться, – так нежно и так расплывчато звучал её голос, он всё удалялся, дальше и дальше, пока не затих. Он был, таким тёплым и приятным, казалось, я бы слушал его снова и снова.
И снова тишина, такая мягкая, но такая горючая.
