СИРена
Дева и чудовище
2012
1
Леди Айскин зевнула, прикрыв ладонью рот, и посмотрела в зеркало. Руби, камеристка, старательно укладывала последний локон в изысканную причёску, когда в комнату вбежала запыхавшаяся Лота, вторая камеристка.
– Г-госпожа… – от волнения девушка даже начала заикаться. – Там… Там приехал граф Атонианский… Он желает вас видеть!
Леди Айскин так резко повернулась, что Руби, от неожиданности, уколола её шпилькой. Леди вскрикнула и шлёпнула служанку по руке.
– Безрукая корова! – гневно вскричала она.
– Простите, госпожа… – испуганно пролепетала служанка, отступая.
– Ты уверена? – обратилась леди Айскин к Лоте. – Это точно Его Светлость?
– Так мне сказал дворецкий… Это он послал меня к вам.
– С чего это графа принесло в такую рань? – забеспокоилась леди, вновь поворачиваясь к зеркалу.
– Не знаю, госпожа, – ответила Лота.
– Тебя, дуру, и не спрашивают! – огрызнулась леди Айскин. – Где граф сейчас?
– Дворецкий отвёл его в голубую гостиную.
– Тогда ступай и скажи Его Светлости, что я приду через несколько минут.
– Слушаюсь, госпожа, – присела в полупоклоне служанка.
– Да смотри, веди себя вежливо и почтительно. Правильно поклонись, как тебя учили. И не пялься на него, граф не любит, когда смотрят на его лицо.
– О, нет, госпожа! Я не буду смотреть на него… Он так безобразен!
– Отворачиваться тоже нельзя, он может обидеться. Веди себя естественно, как будто ничего не замечаешь.
– Да, госпожа… – пробормотала Лота и выскользнула за дверь.
Спускаясь на второй этаж, где находилась голубая гостиная, предназначенная для приёма высокопоставленных гостей, она бормотала под нос:
– Как же, не заметишь тут ничего, когда его уродство просто бросается в глаза… Да на него страшно смотреть! Настоящее чудовище…
Войдя в голубую гостиную, девушка увидела высокого человека, одетого в тёмный атласный костюм, отделанный белоснежным мехом и серебряной вышивкой. Он стоял к ней спиной, заложив руки назад, и смотрел в открытое окно, выходившее в сад. Лота втайне обрадовалась, что не видит его лица.
Склонившись в глубоком поклоне, девушка произнесла:
– Леди Айскин придёт через несколько минут, Ваша Светлость.
Граф даже головы не повернул, словно не услышал. Лота выпрямилась, минуту смотрела в прямую широкую спину, по которой струились тёмные с сединой волосы, собранные в пучок и перевитые серебряной лентой, раздумывая, не повторить ли сообщение, но затем отступила и тихонько выскользнула из комнаты.
Граф медленно повернулся и посмотрел на закрытую дверь. Продолговатое мрачное лицо, обезображенное уродливыми шрамами, было неподвижным и застывшим, словно маска. И только прищуренные тёмные блестящие глаза казались живыми: в их глубине отражались тщательно скрываемые чувства.
Послышались торопливые шаги, шелест шёлковых юбок, дверь распахнулась и в комнату вошла леди Айскин в сопровождении обеих камеристок. На губах женщины сияла приветливая улыбка, но в глазах притаилась тревога. Все трое склонились в глубоком реверансе, и граф ответил им вежливым поклоном. Движения гостя не отличались изяществом. Они были скованными и несколько неуклюжими. Это и понятно: Его Светлость не был салонным щёголем; большую часть жизни он провёл в седле и на поле боя.
– Доброе утро, сударыня, – приветствовал граф хозяйку. – Извините, что потревожил в столь ранний час, но я ехал мимо и решил заехать сейчас, так как возвращаться буду другой дорогой… У меня к вам небольшое дельце, которое я хотел бы обсудить наедине.
– Доброе утро, милорд! – сердечно ответила леди Айскин, продолжая приветливо улыбаться. – Всегда рада видеть вас в моём доме.
Тревога в глазах женщины сменилась любопытством. Она посмотрела на камеристок и жестом приказала удалиться. Девушки тут же, с нескрываемой радостью и облегчением, исчезли. Леди Айскин указала графу на одно из кресел, стоявших у огромного камина.
– Прошу вас присесть, милорд. Вина?
– Нет, спасибо.
Леди опустилась в кресло напротив и с любопытством уставилась на гостя.
Граф откинулся на высокую удобную спинку, положил ногу на ногу, сцепил на коленях руки и заговорил хриплым, сорванным в атаках голосом:
– Вы знаете, сударыня, что я долго отсутствовал дома, скитаясь по чужбине… Воевал в разных армиях, служа всевозможным правителям и королям. Недавно я вернулся домой – меня призвал семейный долг… Жизнь скитальца и наёмника не позволила мне жениться, поэтому сейчас, несмотря на преклонные года, я остался один, без супруги и без детей… Я баснословно богат, знатен и независим. В моём доме есть всё, кроме одного: в нём нет хозяйки. И я решил жениться. – Глаза леди Айскин испуганно распахнулись, а лицо слегка побледнело. – Я знаю, что далеко не молод и, мягко говоря, некрасив… И понимаю, что ни одна благородная девушка не пойдёт за меня по доброй воле. А я не желаю брать в дом женщину, которая будет не только не любить, но и ненавидеть меня. Поэтому решил жениться на простой, но хорошо воспитанной девице, сироте, которая, пусть и не полюбит меня, но будет, хотя бы, благодарна за то, что я её возвысил, дал положение в обществе и достаток… Я слышал, сударыня, у вас в доме есть такая девица – некая Элиссандра, ваша воспитанница.
