Зоя Петровна собиралась на посиделки, как на светский выход: уложила в высокую причёску баклажанового цвета волосы, облачилась в безразмерную красную кофту крупной вязки, накрасила ядрёным голубым цветом веки, а губы – тёмно-коричневой помадой. В квартире уже витал тяжёлый, прогорклый запах старого одеколона. За дверью дальней комнаты раздавались странные, тревожные, как из гудящего эхом колодца звуки. Шикнув на дверь, подхватив авоську, она подмигнула себе в зеркало, с грохотом заперла квартиру на все шесть замков и отправилась на лавочку у подъезда.
Там уже ждали подружки: Нина, Валентина и Антонина. Все они приоделись в любимые парадные кофты или плащи, а в руках обязательно держали клетчатые сумки или авоську. Это молодежь бестолковая думает, что на лавочке сидеть – развлечение, а на самом деле это – труд, требующий полной самоотдачи…
Кстати, про молодежь. Вот, выходит из подъезда нарядная Вика с третьего этажа – наверняка в институт, но выражение лица почему-то счастливое, а юбка – коротковата. Зоя Петровна хищно скалится, расплываясь в ехидной ухмылке.
– Здравствуй, Виктория! Солнце наше красное! Куда же ты собралась в такой коротенькой юбочонке, ножками голыми небось перед мужчинами сверкать?
– Бабушки, да юбка же до колена, – потеряно бормочет девушка, улыбка моментально сползает с её лица. Зная, что будет дальше, она старается быстрее сбежать от назойливых бабок.
Зоя Петровна радостно набирает полную могучую грудь воздуха и заводит любимое: «Простиии…»
– …туткааааа! – подхватывает дружный хор бабок.
Спустя некоторое время заскучавшие старожилки начинают во весь голос обсуждать соседей, знакомых и внуков.
